Алмазы

После войны Йорвет много месяцев скрывался от темерских специальных подразделений. Однако ничто не длится вечно, и одна из множества попыток карателей застать скоя'таэля врасплох все же увенчалась успехом. Но и тут удача не покинула эльфа, столкнув его, израненного и покалеченного, нос к носу с женщиной, способной спасти ему жизнь. Так началась история его любви.

"Самое ужасное уже произошло. Он поимел меня. Если что, пойду и убьюсь об какую-нибудь стену, и начну всё сначала "©

"Пусть этот сон никогда не кончается..." Это было последней связной мыслью. Кто же знал, что где-то там наверху сочтут эту мысль желанием? Которое мгновенно исполнится. А вот к счастью или нет - жизнь покажет...

Питер, конечно же, восхищается Тони Старком, - да кто бы им не стал восхищаться. И думать о нем все время - совершенно нормально, - как вообще может быть по-другому, если встретил кумира миллионов? Тони Старка обожают, копируют, обсуждают. Присутствие Старка ощущается, как удар под дых. Невозможно хотеть чего-то другого, кроме как обратить на себя его внимание, вывернуться наизнанку, чтоб заслужить право стоять плечом к плечу, - это же до смешного очевидно.

Существует легенда, что во дворце короля Фольтеста есть загадочная статуя, которая приносит несчастье каждому, кто посмеет взглянуть на неё. Что же командира Синих Полосок никто об этом не предупредил?

Human!AU, юст и шутки. Написано на кинк-фест по заявке 3.12: задание под прикрытием и стриптиз в исполнении Гэвина.

Church!AU О личности молодого настоятеля церкви, отца Гэвина Рида известно совсем немного. Появился неожиданно, откуда - неизвестно. И только одно о нём можно было сказать наверняка: он ненавидит андроидов.

Когда его перевели в их отдел, молодого, перспективного — инновационного, как едко шутил Гэвин — детектива, Рид уже встрял, хотя и не понимал толком, насколько серьезно. Коннор был бедствием, катастрофой, неотвратимой и ужасной, и вся эта беда была упакована в миловидного молодого офицера полиции, с асимметричными бровками домиком и родинками по всему блядскому лицу.

"Герои Парижа повзрослели, но проблем с журналистами от этого меньше не стало" или небольшой рассказ о том, что может случиться, если два неравнодушных друг к другу существа окажутся запертыми в темной и ОЧЕНЬ тесной кладовке.

"Иди на хер, Лютик!" - пожелал Геральт. "Будет исполнено", - сказал джин. "Но не так же буквально!" - возмутился бард. "О_о", - подумала Плотва. "Омг," - прифигела Йеннифер. *самый ржачный секс*

Джон не смог смириться, Джон вернулся и забрал его, заталкивая куда подальше здравый разум, кричащий об абсурдности происходящего.

Даже если ты престижный адвокат по уголовным делам, тяжело быть гомосексуалистом женатым на стервозной дамочке. Но особенно паршиво престижному адвокату увлечься парнем из другой культурной среды, другой жизни, с другой стороны закона. И знать, что этому парню от тебя нужны только документы на стукача, из-за которого он едва не сел в тюрьму. Но Берти хочется верить в любовь и чудо…. И автору тоже. Поэтому хэппи-энд.

Бывшему храмовнику с посттравматическим синдромом не стоило заниматься сексом с чародейкой, не склонной щадить чувства храмовников. Но, как гласят мемы с волками, одна ошибка — и ты ошибся.

Покажите Колчеку такую порнушку пару дней назад, он бы покрутил пальцем у виска и всерьёз обеспокоился вашим психическим здоровьем.

Обязательства? Кто им верен? - Как наручники без ключей. Я десятки помню ночей, Где ты был для меня потерян... Alisa Zimerman

Действия происходят в Мараккеше во время съемок "Александра". Колин Фаррелл понимает, что испытывает странное влечение к Джареду, но он не хочет признавать этого, до тех пор пока не происходит одна ситуация, которая все меняет. В поисках новых сексуальных ощущений по инициативе Колина герои попадают в элитный публичный дом, где собираются вкусить марокканскую экзотику секса, но секс происходит между ними, чего никто из них не ожидал и не планировал. После этого все кардинально меняется...

Делай, что хочешь, Джон, но тебе бы самому уже стоило признать, <i>чего</i> именно ты хочешь.

Крепкие руки нежно оплели его пояс, эльф тотчас прильнул к нему сзади, осторожно приложив щëку к плечу. — Какого чёрта ты делаешь?.. — Спасаю от одиночества. — Не нуждаюсь. Я… я вовсе не один, у меня есть Бьянка… Темерия в конце концов, ради которой живу! — Ты не понял. Я спасаю от одиночества себя, придурок…

Иногда у Геральта стоит на голос Лютика, на его изящные пальцы, порхающие по струнам - но едва ли это что-то значит, просто реакция на прекрасное. И иногда, возможно, после очередной Лютиковой выходки, Геральту хочется нагнуть его над первой горизонтальной поверхностью и драть от души, долго и сильно - так, в назидание. Что, опять же, ничего не значит - просто достал. Все это бессознательно, незначительно, не важно и неизбежно. Это, бессознательное, стоило бы в себе задавить.