лучшее из лучших

Жила, любила, к свадьбе готовилась... Только жених погулять перед свадьбой решил. Психанула, убежала, а тут машина на встречу мне.. Или я ей? Только разницы в этом уже нет. Теперь у меня суровый отец и папа, который меня чуть ли с ложечки не кормит. Ах да, я еще и парень. Ну, как парень? Мальчик... Десяти лет...

Когда ты решаешь выпрыгнуть из окна четвертого этажа, ты ждешь, что умрешь, и совсем не ждешь, что выживешь, став инвалидом. И, очнувшись в больнице, ты не ждешь услышать, что родители продали тебя, навсегда вычеркнув из своей жизни. Теперь тебе придется жить с парнем, которого ты ненавидишь, и, кажется, это взаимно. Похоже, твоя вторая жизнь тоже не удалась… Хотя кто его знает, она ведь только началась.

Я Одиночество. Я Боль. Я просто отражение, потерявшееся в осколках прошлой жизни, где у меня была семья, был дом и на соседней кровати не спала маленькая домашняя дрянь, повинная в смерти моего брата. Я бы и хотел прищучить этого крысёныша, но место, в котором мы живём, вывернуто наизнанку, полно злобы, страха и детдомовских волчат. А любить здесь ещё опаснее, чем ненавидеть.

Ненависть и любовь - две крайности, ненависть и любовь - две противоположности, ненависть и любовь настолько далеки друг от друга, что их не то, что спутать, их невозможно соединить в одном сердце. Глеб и не соединял, он однозначно возненавидел новичка, похожего на эльфа, сбежавшего из сказочного леса. Но так ли легко ненавидеть? И что случится, если увлечёшься разгадкой сердца этого эльфёнка, израненного, но всё равно открытого. Любовь? Но ведь любить ещё тяжелее, чем ненавидеть...

Как жить под одной крышей со своим насильником? Как относиться к своему насильнику, если окажется, что он всё же человек? Все мы совершаем ошибки, но у каждого есть выбор после - помнить, забыть, простить, ненавидеть... Олесь просто хотел умереть. Вот только Никита не позволил.

Никита уже не первый год прикован к инвалидному креслу. Авария перечеркнула его жизненные перспективы, навсегда отрезав реальность от недостижимой мечты. И все же, есть люди и чувства, ради которых он открывает по утрам глаза. То ли дело Александр - деньги и власть входят в комплект с его фамилией, а любые прихоти возводятся в ранг законов.

Курить не шибко и хочется, но стоит выждать время. Это просто необходимо сделать, потому что иначе мы не дойдем даже до постели. Хочу. Нет, не так: ХОЧУ! До звона в ушах, до ломоты в пальцах, до судорог, отвлекающей дрожью сводящих низ живота. Такого упрямого, своенравного, такого неправильного, сейчас смотрящего на меня с легким раздражением. Нечитаемый. Закрытый. Замурованный наглухо сам в себе. Боящийся чего-то настолько сильно, что отказывается вестись на мои провокации...

Школа – это особое королевство. В нём есть свои короли, подданные, слуги, шуты и прочие. Я в ней являюсь изгоем.Практически в каждом классе есть свои «мальчики или девочки для битья». И всегда есть причины, по которой над ними издеваются: толстый, худой, очкастый, длинный, маленький, косой, глаза на выкате и так далее. К чему придраться найдут везде. Вот не понравится лидеру класса в тебе что-то и всё. Пиши - пропало. Чем не понравился я? Здесь даже гадать не надо.

– Что на ней было? – спрашиваю, почему-то уверенный в том, что Саня поймет. – Хрис просил, чтобы ты меня берег, – говорит едва слышно. – Как и всегда.

Есть вещи, которые не хочешь замечать, считая их незначительными. Но однажды узнаешь что-то такое, отчего эти неважные, на первый взгляд, фрагменты складываются в такую жуткую картину, какую и представить себе не мог.

Чертов шрам жег кожу. Я чувствовал его постоянно. И прекрасно представлял себе выражение лица Сани, когда он увидит мой пересеченный розовой полоской живот. Точно такой же, как и у мелкого.

Когда я занес лезвие, чтобы сделать порез у сгиба локтя, дверь резко открылась, и в комнату зашел отец. Я оторопел и так и сидел, занеся руку с лезвием над другой, залитой кровью рукой. В моей голове вертелись мысли, но я не был способен сейчас собрать их в кучу и придумать себе оправдание. Но самым горьким было то, что оправдание мне не потребовалось. Отец, скептически оглядев залитый кровищей пол, пожал плечами и, равнодушно кивнув, что так и надо, вышел, закрыв дверь.

На тёмных мокрых улицах его следы останутся...

Игра в любовь - это ведь не любовь, не так ли? Успею ли я понять, что на самом деле было между нами, или он убьет меня раньше?

Владелец преуспевающего дизайнерского агентства приходит в клуб, принадлежащий другу, и встречает там Фея: то ли мелкую шлюшку, то ли невинного мальчика-зайчика, то ли парня с большими скелетами в шкафу. Но оказалось, что Фей вовсе не Фей, а настоящий Чертик.

Когда режиссеру Стивену Спеллсу предложили снять ремейк на старый романтический фильм, он даже не предполагал, с чем ему придется столкнуться. И не только ему, но и главным актерам фильма.

10 лет союза - это много или мало? Иногда достаточно одной минуты, а иногда и жизни мало

Альтернативный мир, где рядом с человеческой цивилизацией соседствует Вековечный Лес с живущими там эльфами. И без того непростые отношения между двумя расами испорчены недавней войной. Разные эльфы, разные люди. И человек, пытающийся спасти эльфа.

Знаешь… а ведь с тобой было весело, честно. Я сейчас это не потому, что о мертвых или никак, или хорошо. Просто… по-дурацки все получилось. Я выпил. «Лешка» покатал в ладонях стакан. – Я вообще-то за рулем, ну да ладно, водителя вызову, чувствую, застрял я тут с тобой часа на полтора. Я заглянул в колыхнувшееся дно – креативно – и понял, что отпускает А потом я говорил. Говорил, говорил, говорил. Он не перебивал, слушал, подперев голову рукой. Иногда кивал. Подливал. Мы пили не чокаясь.

— Тебе нужно влюбиться, чтобы перестать видеть во всем негатив. — По сравнению с такой перспективой, куда гуманнее будет выколоть себе глаза. Он не знал, что читающий кошмары с его подкорки, потянув носом воздух, взял след. Выйдя из аэропорта, перехватил удобнее тяжелую спортивную сумку, остановил такси, назвал адрес. Улыбка играла на его губах. Улыбка человека, поклявшегося на могильной плите, что НИКОГДА не будет проигрывать.