Русреал

— Розовый фламинго, дитя заката… — орал кто-то под окнами с пьяной отчаянностью. — Сука! — не выдержал Степан и, подхватившись с кровати, выскочил на балкон: — Какой, на хер, закат?! Рассвет уже почти что! Не заткнешься, спущусь и так вы@бу… Он хотел сказать «въ@бу», честно, но уж что вышло, то вышло.

Вообще Лев — не доминант. Точнее, не только доминант, за ваши деньги — любые фантазии, отымеет хоть тушкой, хоть чучелком. В прошлые выходные мы арендовали в кукольном театре осьминожьи щупальца. За пару месяцев ассистентства я вычислил, что в его рабочем кодексе всего три правила, зато непрекословные. Правило первое. Он никогда не осуждает клиентов за их желания. Правило второе. Он никогда не работает без стоп-слова. И правило третье. Он никогда — никогда — не занимается с клиентами сексом.

— Ты как… — парень неловко сцепляет перед собой пальцы, — в какой позе? Егор никогда не ходит по таким вот захолустным заправкам. Саня командовал сам, а в официальных салонах, где Егор заправляется теперь, улыбки стерильны и энергетики никогда — никогда — не задают вопросов: «В какой позе?» Так что сейчас жар бросается к щекам даже сквозь усталость.  — Ну давай я… гм… сзади, что ли? — все это как-то слишком интимно, между лопатками ворочаются зябкие мурашки. — Ага. Тогда ложись.

Когда к его двоюродной сестре начинает шастать какой-то парень, Хавьер решает поговорить с ним по-мужски.

Майору военной разведки Денису Багрову навязали под опеку шестнадцатилетнего пацана. Но такие чувства опекун испытывать не должен...

Космодесантники думали, что легко справятся с инопланетянами, вооруженными лишь холодным оружием, но мечи тармаэлов входили в броню как в масло... Редж выжил в этой мясорубке и предпочел сдаться в плен, обернувшийся унизительным рабством и болезненными наказаниями за неподчинение. Но что делать, если рука не поднимается убить прекрасное создание, которое он вынужден называть господином, а планы по убийству неумолимо переходят в планы по соблазнению...

И вот тут у Глеба в голове что-то щелкнуло. То ли коньяк, то ли вид этих серебряшек, то ли жест доброй воли, доказывающий, что Объект может и киллер, но мужик, несмотря на это, нормальный, — но захотелось его до жути, до «вотпрямздесьисейчас». Член дернулся, как бы неоднозначно намекая: «Ну я-то по-любому вот-вот кончу, а в нем или нет — это тебе решать».

Летел по делам семьи, а попал к пиратам

Первое слово, которое пришло на ум, когда Руди увидел этого омегу, было таким: ладный. Парень казался ладно скроенным, крепко сшитым и уверенным в себе. Это понравилось. А вот после того, как омега заговорил... После того, как он заговорил, Руди испытал натуральный шок! И эти два слова: «шок» и «ладный» — поразительным образом напророчили капитану Рудольфу Шеферу все, что с ним благодаря этому самому омеге позднее и произошло...