- Джек, стой, - тот обернулся. - ты так говоришь, будто я нарочно. Я же не виноват, что хочу нормально всё сдать, - в его голосе стало слышно раздражение.
- О, конечно! Только я тоже не виноват, что мой друг меня избегает.
Было необходимо заполнить голову хоть чем-то, что позволит прожить ещё день, перед тем как всё может закончиться. Надежда пришла будто бы из ниоткуда, но была слишком необходима, чтобы не ухватиться за неё мертвой хваткой. Они ухватились - каждый по-своему. Только вот угрызающая тишина, вопреки всем самым сильным надеждам, не была намерена отступать.
Каждый новый день приносил лишь боль, особенно в тот момент, когда мы остались одни наедине со своими мыслями. Я думал, что эта боль унесёт его в тоскливое небытие, но его надежда - бог внутри него - вновь и вновь даёт ему шанс на спасение.
Такое глупое и абсурдное желание, но для нас оно стало тем идеалом, которым мы жили и в котором наверное даже существовали. Не было границ для нашей фантазии, чтобы каждый день придумывать что-то новое для этой мечты. Мы прекрасно понимали, что люди считают нас сумасшедшими, да и мы порой не могли этого отрицать, но мы уже давно были отравлены своей любовью - и к друг другу, и к этому выдуманному миру.
Через тьму я слышала резкие грохочущие звуки, словно кто-то стрелял. Я хотела проснуться, тянулась к свету, молила бога, чтобы он позволил мне вздохнуть. Сердце то и дело будто пропускало удары. Я задыхалась.
Он говорил что-то про далекие светила, которые нам никогда, наверное, не достичь, про бескрайние океаны из звезд, про то, что люди так же незначительны для других людей, как и звезды друг для друга. Его глаза опять странно сверкали, и я никак мог понять, говорил он со мной или обращался к кому-то оттуда, из этих «океанов».