Hidden In Plain Sight

Он видел, как солдаты схватили Геральта за его длинные волосы, которые Лютик так много ночей пропускал сквозь свои пальцы, чтобы обнажить горло ведьмака. Золотые глаза тускло блеснули, приглушённые болью. Руки Геральта слабо дёрнулись в попытке вырваться, когда один из солдат вознёс над ним свой меч. Холодная сталь сверкнула в лунном свете, а затем стремительно рванула вниз. И всё что мог делать Лютик – это наблюдать.

Мир вокруг погрузился в тишину, прерываемую лишь шумом крови в ушах. На стол упала прядка знакомых каштановых волос, аккуратно перевязанная струной от лютни. Паника охватила Геральта. Он потянулся к лежащему рядом листу пергамента. Любая надежда на то, что это было какой то ошибкой, сразу испарилась, когда он прочитал послание, нацарапанное поперёк листа: "Приходи и сыграй, Мясник, пока он ещё может".

— Иди сюда, — произнёс ведьмак так, будто бы не сказал ничего особенного. Лютик открыл и тут же закрыл рот. Посмотрел на темный потолок, на котором неясным пятном отражался звёздный свет.  — Что, — в конце концов, без вопроса сказал он. — Ты явно не сможешь спать там, на полу, — пояснил Геральт. — Кровать достаточно большая для двоих. —— Геральт и Лютик делят кровать. И хаос воцаряется. Каждая глава — отдельная история, они связаны хронологически, но читать можно отдельно.

5 раз, когда кто-то заметил, как Геральт смотрит на своего барда. И один, когда Ведьмак действительно что-то с этим сделал.

Даже самая холодная и грубая, но наблюдательная скала может стать достаточно решительной, чтобы ответить на чувства хрупкого и наивного цветка, взросшего у её подножия.

Спасать даму — дело, достойное барда. Писать стихи — не по зубам ведьмаку.

— Ведьмаку-у заплатите… — начал Лютик свою самую известную и ненавистную балладу, но, вздохнув, закончил прозаичным: — разбитым сердцем.