Джинён всегда подозревал, что влюбляться — плохая идея, а влюбляться в лучших друзей — совсем отвратительная, только всё равно не уберёгся — прострелило навылет, а теперь болит. И, оказывается, не его одного задело.
Этот неловкий момент в жизни Пак Джинёна, когда кто-то подумал, что он парень Джексона просто из-за одинаковых свитеров. Хотя он никогда не встречал Джексона в своей жизни. Вообще. Никогда.
Сынри боится его рук, что так часто лезут к нему под футболку, боится его губ, шепчущих мягким тоном нежности, боится его глаз, что пристально за ним наблюдают. Но больше всего он боится себя. Еще чуть-чуть, совсем немного и Квон Джиен получит, что желает.
- То есть, добровольных поцелуев не будет? - на всякий случай уточняет Джексон.
- Не будет, - кивает Джинён, чувствуя, как волосы на загривке встают дыбом от взгляда, которым его прошивает Джексон. Он складывает джебомовскую футболку, попавшую в его вещи по ошибке, и замирает, чуть повернув голову, чтобы боковым зрением видеть Джексона. - А за принудительные тебе и прилететь может.
Джинен считал, что у него особая форма заболевания. Такая, знаете, неизлечимая штука, которая сидит где-то на дне желудка и время от времени напоминает о себе мерзкими бабочками (или какие там еще бывают насекомые), перепадами настроения и приступами тошноты (образно).
Шрамы Джексона были похожи на поляну, усыпанную яркими цветами, словно украшая хрупкое тело, хоть то и выглядело крепким.
Шрамы Джинёна уродовали его душу, не оставляя никаких следов на холодном лице, которое безмолвно и отчаянно молило о помощи.
school!au, где Ван постоянно надоедал своей любвеобильностью, а Пак просто слишком устал.
Хоть мы и говорим, что не можем быть вместе..., что не можем стать еще ближе...
В какой-то момент ты с каждым шагом проникаешь все глубже You're in Me~