Любимое

Феникс всегда символизировал надежду, свет и солнце... Но наступила новая эпоха, и символы старой безнадёжно устарели. Наступила эпоха, в которой нет аватара; нет иных властителей, нежели Озай, король-феникс; нет иных стран, кроме Страны Огня. Эпоха, в которой нет надежды... Или?

Я давно уже понял, что найти подходящую нижнюю очень сложно. Девочки, как правило, просто не понимают, что такое настоящие отношения дом/саб, для них это все лишь романтизированный ореол вокруг плеток, меховых наручников и латексных костюмов. Как оказалось, "очень сложно" не значит "невозможно".

Эротическая жизнь одной БДСМ-пары

О сложных выборах, пустых кукольных глазах и о тех, кто всегда последует за тобой //даже в логово зверя//.

Короткие истории из жизни Драко и Гермионы.

– Ой, смотрите, что это! – раздался сзади веселый голос Мэлли. – Какая гадость! Обреченно обернувшись, Гермиона увидела, что та демонстрирует всем картинку, на которой раскрылась злополучная книга при падении: стоящую на коленях обнаженную девушку порол длинной плетью мужчина. – Фу-у-у! – протянула Аврора, выхватывая книгу у подруги. – А как это называется? «Мир БДСМ. Оковы и плети». Интере-е-есно! Это твое, Грейнджер?

Однажды я проснулась и осознала, что могу изменить мир. Спросите почему? Потому что я проснулась в гребаном Лондоне, в 1931 году. Я стала Розамунд Ричардсон, молодой вдовой с неплохим наследством. Спросите, что тут такого? А то, что это не просто Лондон, это волшебный, мать его, мир Гарри Поттера, в который я перенеслась из XXI века. И как я собираюсь изменить мир? Я возьму из приюта самого страшного волшебника в истории и попробую перевоспитать его... Тома Марволо Реддла.

Гермиона Малфой умерла после рождения сына. Драко очень плохо без нее, ему нужно кому-то выговориться. И он будет разговаривать со своей любимой, но лишь через письма.

Всё началось с того, что в приюте миссис Коул появилась новенькая. Очень приставучая новенькая с дурацким именем, излишней жизнерадостностью, огромными наивными глазёнками и ужасающе-твёрдой целью.

Возвращаясь к давнему вопросу - правдоподобности эпилога, и как Гарри смог жить полноценной жизнью после того, как из него вырвали кусок души Волдеморта, с которой он прожил практически всю жизнь.

Между ними один общий выдох и тысяча разногласий.

Том всегда был чем-то одержим. Он был одержим бессмертием. Он был одержим силой. Он был одержим Гермионой Грейнджер.

Все вокруг кажется мутным и непропорциональным, когда Гермиона окидывает взглядом разрушенные, почерневшие от копоти и пепла стены Хогвартса. Лишь пару мгновений спустя она понимает, что плачет. Невыносимо хочется найти Реддла и, прижавшись к нему, как маленькой, пожаловаться, попросить что-то сделать. Но Том не Бог. Он сам такой же опустошенный где-то позади нее. Их мир ярко горит алым пламенем.

Розовые очки всегда бьются стёклами внутрь... или история о том, как одна глупая девочка грезила мечтами вступить в круг приближенных Тёмного Лорда, но даже и не подозревала, чем это обернётся для неё в итоге.

Гермиона Грейнджер случайно разбивает маховик времени и оказывается в 1942 году.

Шпионские игры и талморские потрахульки.

Своего рода сиквело-вбоквел к фику "Время лишений". Героиня – ученица Коллегии Бардов – просто живёт обычной жизнью, учится, любит, работает, гуляет на праздниках, решает свои собственные проблемы. Здесь не спасают мир, не решают глобальных проблем человечества. Просто жизнь и будни ученицы Коллегии.

Аргонианский воин из далёких земель, охотящийся за тайными знаниями. Нордка со страстью к ядам, дитя влиятельной семьи Чёрный Вереск. Им обоим есть, что скрывать. В хитрых улыбках, в недосказанностях, неясных жестах и недобрых огоньках глаз друг друга они замечают столь знакомую им тьму, что роднит их и неотвратимо манит. Два порождения мрака, нашедших друг в друге отражение себя. Невинная влюблённость становится началом конца, меняя судьбу Скайрима.

А теперь, милые детишки, я принес вам историю Бабетты.

Где-то пробуждаются драконы. Где-то геройствует Довакин. Жителям этого маленького подземного селения все равно – они целиком и полностью погружены в науку. Не по своей воле, но у лабораторных крыс ведь тоже не спрашивают разрешения. Они служат на благое дело прогресса – этого достаточно. И на помощь никто не придет.