R E A D 2

С каждым днём пазл с названием "Секрет Ады" для него складывался в логическую картину все больше и больше. День за днём он собирал детальки её жизни, понимая, какое прошлое у неё было. В её глазах был целый океан, в котором господин Бора бесповоротно и отчаянно тонул, сам не понимая того.

Никакой борьбы. Никакого сражения. Полная капитуляция. Две сильные, одинокие души сдались друг другу. Просто так. Потому что похожи.

Бора давно забыл, как это быть ребенком, забыл, как радоваться жизни и не быть расчетливым прагматиком. Он забыл, как нужно жить, не зарываясь по горло в проблемы. И лишь Ада со своим искренним, наивным взглядом на жизнь сумела напомнить, как порой важно откинуть все дела и посмотреть с племянницей на воздушные шарики.

У Боры уже едва не дергался глаз от того, как много говорит Ада. Казалось, что её задание было довести его до нервного срыва. Впрочем, чтобы этого не случилось, он нашел прекрасный выход, как заставить её молчать.

— Дамиано, в одном из своих интервью Вы говорили, что Марлена – это реальный человек. Если не секрет, кто она? — уже непонятно, кто задал вопрос. Очередной журналист или просто фанат из зала, но он напугал группу. Лишь изрядно пьяный Дамиано не побоялся вопроса, взяв микрофон в руки и не обращая внимания на ребят, которые смотрели на него с вопиющим страхом, начал: — Марлена? Она моя дочь, — зал замер в шоке, а Дамиано продолжил. — Ей три, она вот такого роста, у неё голубые глаза и...

Всего четыре слова, которые разбили его сердце, уничтожили его самого.

Я изменил ей один раз в жизни. Это вышло чисто случайно. Я был тогда пьян, и сам не знал, как так вышло, ведь мы любили друг друга больше всего на свете.

Иногда он представлял, что признается Гермионе. Рассказывает, каким человеком станет, что ему придется сделать.

— Грейнджер, — Драко стоял у двери в прихожей, стараясь совладать с голосом, чтобы не звучать раздраженным. — Мы опоздаем. — Нет, — донесся голос Гермионы из спальни, — я выйду через минуту. Драко вздохнул и пошел по коридору. — Что ты делаешь? Ты никогда так долго не собиралась. — Не входи! Я буду готова уже через минуту.

Когда я увидела тебя в первый раз — высокого, по-аристократски выправленного, с серыми глазами, метающими молнии, я сразу поняла — нам не по пути. Ты был павлином. Я — серой мышью. Хотелось содрать с себя кожу. И кричать, кричать, кричать, пока голос не пропадет, пока пустота где-то в районе сердца не исчезнет, пока… Но сейчас легкие заполнило тягучим дегтем. Больно. Невыносимо.

Драко встал из-за стола и, обойдя его, заключил Гермиону в ловушку, ставя обе руки по бокам от неё. Аромат ванили проник в его лёгкие и парень глубоко вдохнул. Божественно. Серые глаза сейчас смотрели в карий омут, а руки все ближе и ближе двигались к желанному телу девушки.

Блейз надеялся стать лучшей няней для своего прелестного крестника Скорпиуса не только потому, что в этот момент на него выжидающе смотрел старший Малфой, но и оттого, что карие глазки мальчика его уже пленили.

Когда теряешь часть своей души - остается лишь бежать на край света.

Эсра не слишком понимала Судьбу и её странный подход к людям, что любили (любят) друг друга, поэтому пробуждение в кровати бывшего мужа внесло лишь больше (не)понимания в её жизнь...

Иногда мы ждём от других слов, которые сами не можем сказать. Это причиняет нам боль.

Бора не особо задумывался над тем странным, но чертовски вкусным десертом, который приготовила мама и который он втихую решил съесть на ночь. Максимальные последствия: храп и сложное утро. Но это ведь не страшно, так ведь?

— Ты всё-таки не просто сон... — бормочет, не веря своим глазам. — Приятно познакомиться, Александр Нильсен, — рыжеволосая улыбается, протягивая в знак приветствия свою руку.

— Будь мы героями сказки, все наши проблемы решил бы всего один поцелуй. — Но мы не в сказке, и поцелуй в нашем случае карается смертью.

- Ты не вмешивайся, Бора! - его лицо изображает самую разнообразную палитру эмоций и я сама понимаю, что позволяю себе многое по отношению к нему, - Послушайте меня, эта сладкая девочка моя, ясно? Я никому не позволю причинять ей вред, не позволю ни одной живой душе заставить её сердце болеть, я всегда буду бороться за её счастье до конца и любыми способами!

"Лишь только бы ты сказала правду, я бы все смог простить. Я бы смог сделать тебя самой счастливой, только признайся мне" - про себя говорю я, не в силах произнести эти слова вслух.