Гарри Поттер( все возможные пейренги)

- Если ты… доверяешь мне, я могу попробовать сделать это, - вдруг сказал Гарри. – Прямо сейчас. - Будешь смеяться, Поттер, - серьезно ответил Драко. - Но ты единственный, кому я доверяю.

К черту все! К черту! Послевоенную депрессию ещё никто не отменял.

Ребенок без детства - и не только из-за Дурслегадов. Будет ли он сразу безоглядно доверять или только делать вид? Как изменится жизнь, если он, никогда не имевший взрослого защитника, получит его - но защитник не особо склонен возиться с ребенком. Ну, он так думает... Но самое странное - изменившийся директор, который не растит Героя. Который согласен взять на себя и борьбу с Волдемортом, и многое другое. Откуда он такой взялся? После 22й главы мощный ООС.

Крестражи уничтожены, Тёмный Лорд побеждён, Гарри Поттер мёртв. После битвы за Хогвартс Драко Малфой находит под завалами замка волшебную палочку из виноградной лозы. Он знал, кому она принадлежит, но Гермиону Грейнджер так и не нашли. Его палочкой из боярышника завладел Гарри, но когда нашли его тело, палочки при нём не оказалось. Драко принимает решение оставить виноградную лозу себе. С этих самых пор в его сердце поселилась невыносимая тоска по её прежней обладательнице. Которой больше нет.

Лишь когда все пуговицы были застёгнуты, а пояс — туго затянут вокруг тощей талии, она обернулась к туалетному столику, придирчивым взглядом оценивая свой внешний вид. Что ж, по крайней мере, всё, что она в себе ненавидела, было надёжно скрыто от глаз посторонних. «Мерлин. Я иду на свидание. Это так нелепо, словно я опять — та молодая девушка в послевоенные годы, у которой не было отбоя от мужчин».

— Помнишь, я говорила о луне и ступенях, ведущих к ней? — ее шепот танцевал на его коже, и Малфой утвердительно кивнул, обхватывая ее лицо и убирая каштановые пряди за уши. — Говоря о чем-то невероятном в достижении, я подразумевала… — Например, возможность того, что ты влюбишься в меня? — Драко мазнул своими губами по ее и пытливо взглянул.

Что, если настоящая правда и истинная борьба скрыты от глаз? Ведь история всегда пишется победителями. Вы так не считаете?

Почти никем не посещаемый Отдел по связям с кентаврами слишком маленький для них двоих — особенно когда вражда из-за праздничного декора приводит к тому, что Драко и Гермиона оказываются в ловушке из-за снежной бури.

- Я хочу рассказать тебе, от чего я на самом деле получаю особое удовольствие. Быть может, даже показать, — вкрадчиво сказал он, складывая запонки на столик и подхватывая бокал с пуншем. Гермиона наблюдала, как он, не сводя с неё пристального взгляда, сделал несколько глотков из бокала. — Я думал, за эти несколько месяцев, что мы вместе, ты узнала это. Но если нет, я готов пояснить.

Голодная сирена ищет в снах Драко образ девушки, ради которой он готов пожертвовать собой. А поскольку после войны у него и своих тараканов хватает, то его сны - это смесь известных сказочных сюжетов, рефлексии, кошмаров и эротики различной степени тяжести

— Это ваше? Лже-Гойл безразлично покачал головой. Драко поднёс крохотную коробочку к уху, слегка ею потряс и с удивлением отметил, что находящийся в ней предмет хоть и небольшой, но довольно увесистый. Содержимое коробочки так сильно его заинтересовало, что он не придал особого значения странному поведению «друзей» и не бросился вдогонку, когда рыжеющий Крэбб и шрамоголовый Гойл внезапно бросились наутёк. Драко не любил сюрпризы. Все это знали. Тем интереснее было узнать, что же внутри.

Это становится для него спусковым крючком. Парень падает к ней, даже не ощущая, как коленная чашечка сталкивается с твердым полом, издавая хруст. Блондин буквально силой заставляет гриффиндорку уткнуться ему в грудь. Она кричит, царапается, плачет. Истерика нашла свой выход, как только он появился рядом. Её крик кажется слышен на другой планете. Слезы пропитывают его черную мантию и такую же рубашку. Он ощущает их на своей груди и дрожит. Дрожит вместе с ней. – Их больше нет, Драко...

Это должен был быть самый счастливый день в ее жизни, а стал днем, когда ее душа умерла, оставшись на холодном полу Мэнора.

Потому что... если любить, то навечно

Люциус считал всё происходящее большой ошибкой. Безумие Тома было его гениальностью. Этого безумия хватило на то, чтобы подчинить себе волшебную Британию и чтобы сохранить эту власть. А Гарольд… безумие в глазах наследника пугало Малфоя. Он, безусловно, был умён, но абсолютно без царя в голове, что неудивительно для сына Белатриссы. Однако Мысль о том, что он останется старшим советником при новом главе, приводила Малфоя в ужас. Чем больше он думал об этом, тем сильнее его сковывал страх.

— Бабочки — это символ любви. — Иронично, ведь у бабочек нет сердца. Как и у тебя, Грейнджер.

После магического совершеннолетия глаза волшебника периодически меняются на цвет глаз его соулмейта, подталкивая родственные души друг к другу. И как же порой удивляет своим выбором древняя как мир магическая связь, сталкивая порой совсем неподходящих людей. Или, быть может, это совсем не так?

Гермиона избегала Малфоя добрых полгода с тех пор, как тот вернулся в Англию. Ей не хотелось с ним разговаривать, даже видеть его было пыткой. За прошедшее время она точно выучила его расписание, чтобы не пересекаться, хорошо запомнила маршруты, которые он выбирает, и избегала их, и приноровилась вовремя менять направление, когда знакомая макушка все же оказывалась в поле зрения. Сегодня явно что-то пошло не так...