Noragami

От края до края небо в огне сгорает, и в нем исчезают все надежды и мечты.

Во мгле ночи безлунной живет герой людских преданий. Несется в пропасть он, безумный, не видно даже очертаний.

Огромная пропасть разверзлась меж нами, там, в глубине, не видно ни зги... Ты по ту сторону, у самого края, я же — напротив, стою весь в крови...

Он должен выжить любой ценой. Эта мысль пульсировала у него в голове, застилая глаза кровавой пеленой.

Стоя, словно дворецкий, по ту сторону одной и той же реальности, раздвоившейся на тень, отбрасываемую ширмой, и на красочную картинку за ней, с полотенцем в одной руке и шёлковой, норовившей соскользнуть с грубой ткани форменного пиджака, юкатой на сгибе другой, Кадзума напряжённо ждал момента, когда его позовут.

Сборник кроссоверов «Норагами» с различными популярными и не очень фэндомами.

Все шло своим чередом. Ничего не предвещало чуда. Хиери прогуливалась по парку с Ами и Ямой, они увлеченно разговаривали... как вдруг заметили парня вдалеке. Хиери конечно же подумала, что заметила его только она, но в этот раз судьбинушка подготовила сурпрайз

и нет ничего важней

"...Прости за то, что не сказала раньше. Я просто хотела насладиться остатками своей жизни с тобой."

Ну что ж, судя по названию вы поняли, что я влезу в эту интересненькую историю)))

Неужели это то, что чувствуют люди... Любовь?!

Сказать «Прощай» — сложно, еще сложнее уйти. Я б остался навек, коль можно было б счастье с тобой обрести.

В напоминание о когда-то существовавшем боге на земле остались одежда и бурая кровь...

Нищебожке не без труда удалось уговорить упрямую девчонку заночевать сегодня у неё в гостях, предложив ей соврать родителям, что та, мол, осталась ночевать у одной из своих подружек, и, наверное, Бог Бедствий ещё никогда не был настолько благодарен Богине Нищеты, как в эту ночь

Боги, люди, синки, — не жизнь, а балаган

Умер. Все, что он знал, так это то, что он — умер. По какой причине, каким образом, где и когда — он не помнил.

Стоя напротив массивной двери из красного дерева, покрытой лаком, тускло поблёскивающим под искусственным освещением коридора, и ведущей в одну из многочисленных спален загородного особняка Богини Войны, Хиёри неловко комкала в руках тонкий поясок от белой, почти как в рёкане, стандартной юкаты, неуверенно переминалась с ноги на ногу, шурша чистенькими хлопковыми носочками-таби, утопающими в густом ворсе восточного ковра, и то и дело пугливо озиралась по сторонам — не заметил ли её кто?

Он любил её. Безотчётно, преданно и верно. Так, как, возможно, не мог любить ни один человек на свете. Но он ведь не человек, верно?

Богам нельзя стремиться к людям, стирать границы двух миров.

Никто не знает, каково это — быть «плохим», несчастным, скрывая это за голубыми глазами.