Ричард возвращается после ссоры с "навозниками". Распрощавшись с Налем, он не нашел ничего более умного, как напиться до состояния гербового животного. И предстает пред сини очи Ворона в "состоянии нестояния".
по заявке с феста: «Каждый представитель семейства Алва в обязательном порядке изучает такой предмет как «окделлография». Росио Алвасете в детстве его очень не любил и — совершенно — не понимал, годы спустя помнит что-то с пятого на десятое, но из-за выходки коварного Дика в Фабианов день вынужден срочно применять отсутствующие знания на практике."
Рокэ можно было или любить, или ненавидеть. А быть может и любить, и ненавидеть одновременно. Совершенно точно было ясно одно – Ворон никого не оставлял равнодушным.
Замок затих. Ночь бархатным покрывалом укрыла Олларию, рассыпав в черной вышине серебряные монеты звезд. Город затих и уснул. Из открытого окна доносился лишь мерный стрекот цикад замешанный на стойком запахе цветущих каштанов…
А потом, однажды, в конце этой истории, всё станет хорошо. В моей голове это выглядит, например, так.
***
Струны, мы с тобою струны,
Струны смеха, струны боли,
Отрешенность ликов лунных,
Тень грозы над синью моря…
Море, мы с тобою море,
Море в штиль и море в бурю,
В исступленной ласке молний,
Захлебнувшихся лазурью…
Пламя, мы с тобою пламя,
Грохот загнанного сердца,
На закате, над снегами
Невозможность отогреться…
Чтоб струна звенела вечно,
Чтоб струна звенела – ай-а
(с)
