В конце концов, он выбрал эту жизнь сам. Никто не нашептал ему на ухо о необходимости бросить свой тесный домишко в деревне и отдаться опасным приключениям в открытом море.
Как Художник, так и Поэт больше всего на свете любили искусство. Поэтому казалось крайне логичным, что именно об искусстве им и стоило говорить, чтобы сблизиться.
Вот только это так не работало.
Лёгкие пушистые снежинки, такие хрупкие, нежные и беззащитные в этом огромном и жестоком мире, бесшумно и несмело, будто не до конца уверенные в своём решении покинуть родной дом, спускались с небес.
Сердце сокращается, дыхание учащается. Быть может это смурфный спорт? Да, но не только, ведь рядом та, которая поддержала его, не отвернулась. Открыла ему своё сердце. Дала шанс. И встала с ним рядом, плёчом к плечу. И в этот момент, их сердца бьются в унисон!
Сердце будет гулко стучать о рёбра, ты слушай его. Оно азбукой Морзе скажет о самом главном.
[Сборник небольших, не связанных между собой зарисовок про чувства и смурфиков]
Излишняя зацикленность на чужой личной жизни ни к чему хорошему не приводит. Именно это пыталась втолковать Смурфетта самому умному (по его же мнению) смурфу. Но когда Благоразумник признавал свои ошибки? Да начнётся же социальный эксперимент по ведению домашнего быта в браке!
Иногда, читая книги, ты готов в них погрузиться с головой. Так и хочется помочь герою, хоть ты и знаешь, что в хорошей, доброй, сказке, герой всегда выпутается, притом в самый последний момент, а сказка закончиться словами: «И герой удаляется в закат навстречу новым приключениям!»
«А как вы с мамой познакомились?» Испокон веков этот вопрос застаёт родителей врасплох, даже если они очень хорошие, правильные и добрые. Порой знакомство – это ещё один скелет, который хочется затолкать подальше в платяной шкаф, в надежде, что там откроется проход в волшебную страну и этот скелет так и не будет найден.
Маскарад, отличный способ, чтобы весело провести время. Но можно ли с помощью костюма стать кем-то другим. По-настоящему? Более смелым, более решительным, а потом на следующий день почувствовать, что ничего не было. Почти ничего.