Фанфики с участием: "Дауэ Боб/Сергей Лазарев"

Соулмейт-АУ, в которой на левой руке одного соулмейта тот же рисунок, что на правой руке у другого. Если один из них погибает, рисунок исчезает. Луке едва исполняется двадцать два, когда умирает его соулмейт. Парень впадает в депрессию, но вскоре знакомится с Дунканом, который становится для него смыслом жизни. У них завязываются крепкие отношения, построенные на взаимной любви и уважении, но все катится в тартарары, когда Дункан встречает Сергея – своего соулмейта.

Соулмейт-AU, в котором на левом запястье при рождении появляется первая буква имени родственной души, а при встрече оно дополняется.

- В твоей гримерке сюрприз. И у тебя час, чтобы его устранить, - еле слышно произносит он.

Иногда новое – это хорошо забытое старое. Иногда новое способно залечить раны, оставленные старым.

You’re my only one. You’re my life - эта песня без остановки крутилась в голове, будто кто-то нарочно нажимал на кнопку "пуск", каждый раз, когда она заканчивалась. Дауэ же интересовал только один вопрос: кому адресована эта песня. Ради кого Сергей выполняет такие трюки на сцене и клянётся в любви.

- И всё же, Монс. Что с тобой? - Это… Это не совсем со мной, - произнёс он, устало потирая лоб. – То есть, совсем не со мной. Дело в наших участниках. Точнее, представителях России и Нидерландов.

Его пропахшие сигаретами руки водят по всему телу, заставляя стонать в подушку.

Раскаленный воздух и влажные прикосновения — прихоти ночи. Дауэ целует нежно, Дауэ целует страстно. Он думает, что взорвется от того, как ему хорошо с Сергеем.

Когда выступление девятого номера закончилось, голландец понял, что не желает смотреть дальше, поэтому тут же поставил на паузу. Всё, чего ему сейчас хотелось, так это хоть как-то попробовать наладить контакт с этим местным русским геем.

— На этом Евровидении слишком много сасных мужиков, — прикинул про себя Дауэ и решил культурно подкатить шары. И даже списочек составил.

Стоило им только приехать в Стокгольм, как Дауэ уже пригласил половину участников Евровидения в свой бар, а особое внимание уделил симпатичному русскому. Стайн лишь молча сидел в противоположном углу заведения и, потягивая виски, сверлил взглядом что-то весело шептавшего на ухо новому другу Постуму.