Фанфики с участием: "Лорд Генри Уоттон/Дориан Грей"

Он вел себя совершенно обычно с его ровесниками и даже имел пару знакомых-друзей. Ему было не скучно в их окружении, поэтому он поддерживал с ними связь. О них даже говорили, как о не разлей вода лучших, близких друзьях, но через какое-то время их жизнь становилась всё хуже и хуже, а Дориану было крайне плевать на это, казалось, что ему только лучше от чужого горя и возможно это и есть истина. Но от чего он точно не получал удовольствия, так это от хоть малейшего горя Лорда.

Лорд хочет, чтобы Дориан в него влюбился, и начинает действовать.

— Я знаю, что тебе нужен я, — с хитрым блеском темных глаз промолвил Гарри, подошедший к юноше со спины. Он опустил руки Дориану на плечи и спустился чуть ниже, до обнаженных расстегнутым воротом хрустальных ключиц. Тот содрогнулся. — Тебе нужен тот, кто тебя направит, кто откроет глаза на истинное удовольствие жизни. Ты еще юн и совсем не осознаешь всю сладость момента, думаешь, что лишь в святости твоя цель. Да, ты чист, но совершенно этого не ценишь, Дориан. Больше думай, в чем выйти наружу.

Вточь альтер-эго, что вдруг отделилось, Не в силах делить одно тело уже; Под Вашей кожей стало слишком тесно, Томилось оно долго на языке...

Мой хрип и глас, Как тир, Как вал...

- Доброе утро, Гарри.- столь странный визит казалось ничуть не смутил хозяина комнаты, он сел облакачиваясь на спинку кровати. - Ты хочешь со мной что то обсудить?- после минуты молчания в которую Грей решил никак не объяснятся спросил лорд. - Я убил Бэзила Хэллоурда.- он выронил книгу из дрожащих рук и поспешил наклонится за ней, пряча взволнованное лицо.

Дориан в тёмно-красном — символ порока. Дориан, небрежно вкушающий тёмно-красное, — помноженный порок. Он пачкал свои руки — белые, фарфоровые — в соке, разломавши гранат. Угощал им, тянулся пальцами с рубиновыми перстнями к лицу Генри. Дориан не заслуживал ни наказания, ни поощрения: его руки уже давно были в крови, и он пачкался во грехе, смаковал его, делился им в поцелуях, смоченных отравой. Лорд Генри знал: порок на вкус терпкий и кисло-сладкий.

«Мой милый Дориан, порадуй меня» И это всё. Более ничего Лорд не предпринимал, более он и не сказал. Краткость – сестра таланта, и хоть Генри так и не считал, но в данном складе событий это и так.

– Они не понимают меня, Гарри. Они не понимают нас, наших идей, наших убеждений, - юноша поднял голову, заглядывая в глаза мужчине, и едва слышно залепетал, - они назвали это пошлым. – Мой милый Дориан, этот эпохальный вздор не имел бы смысла, будь ты более учтив. – Но Вы не учтивы с ними, Гарри, Вы всегда говорите то, что думаете. – Но и я, - лорд сделал акцент на последнем слове, обжигая густой синевой глаз, - не ты.

Доверять людям опасно, верно? А что делать если это оказалось смертельно?

У лорда Генри приятный вкрадчивый голос, а в руках он держит бокал с дорогим красным вином.

Чем активнее он утолял жажду жизни, которую разбудил в нем лорд Генри в саду у Бэзила, тем острее он чувствовал ее. Чем больше он узнавал, тем больше он стремился узнать. Он никак не мог утолить эту безумную жажду. [о разгульной жизни Дориана Грея]

Бэзил так часто шутил, что Дориан похож на «демона», что он мог бы сотворить с любым, что он хочет, но только внутри Грея полыхали искры лишь боли, лишь надсадной и тяжелой печали, окутанной чернотой. Он бы очистился от этого омута, очистился бы живым огнем, соскоблил бы кожу вместе с тоской, чтобы она сползала черепицами – прочь.

Все это время лорд Уоттон стоял спиной к Дориану, смотря в камин, дабы скрыть свои чувства. Все это время он отчаянно любил мистера Грея, и не мог показать, как он переживает за него в данный момент. Смерть Сибиллы Уэйн повлияла на его товарища сильнее, чем ожидал лорд Генри. И он не мог себе простить тот холод, который вынужден был демонстрировать по отношению к этой ситуации.