fic recs for when you can hardly walk and your hair is falling out

Заметки о докторе Риде

- ...ни один из нас не вернётся домой, – произнёс Снафу, не вынимая изо рта сигареты. – Мы все здесь подохнем и сгниём, или наоборот, или всё вместе, или уже.

Оно сдохло в муках под ребрами Ричи Тозиера.

Техас горит, горит Техас. Космос красив, да, ох и ах, но слышал бы ты, о чем он поет.

Это Гэвин - **тупая ты мразь** - Рид, хочу сделать - **фарш из твоей рожи** - заказ.

Смех на двоих греет куда лучше секса и, пожалуй, даже виски. Ладно, проводить подробный сравнительный анализ Джессика не собирается. Просто ей хорошо, и браслет на ноге кажется легким, дурацкой хиповской фенечкой на счастье.

Район порта Алегре среди местных слывёт пропащим местом. Говорят, что в каменных доках и полуразваленных пакгаузах вдоль побережья нашла своё пристанище горстка беспризорников. Зейн – парень с волчьим билетом, который привык бежать от людей без оглядки. И лишь познавши любовь, он понимает, что готов вверить свою свободу в руки другого человека. Теперь всего лишь один донос отделяет Зейна от колонии, но это его мало волнует. Ведь ночь, проведённая с Лиамом, уже начисто лишила его рассудка.

Это не то же самое, что обман.

Луи – один из самых именитых журналистов Франс-Пресс. Он известен своим вздорным характером и открытой принадлежностью к действующей политической оппозиции. Руководство журнала поручило ему написать о событиях 16 ноября, надеясь на скандальный материал. Но впервые в жизни человек, что презирал цензуру как явление, понимает, что есть истории, истинную боль которых не получится вывести в резиновый трёхколоночный макет на несколько сотен знаков.

О том, как полезно бывает вспомнить про обе стороны медали.

Шерлок уходит со свадьбы Джона и, вернувшись на Бэйкер Стрит, обнаруживает неожиданного гостя. Пост 3х02 («Знак трёх»)

Чарли уже в тысячный раз выводил своим размашистым почерком на полях тетради латинские буквы. Впервые по отношению к нему можно было подобрать такое слово, как "мрачный", но что поделать, когда главный болтун и шут класса вдруг неожиданно осознает, что тоже вполне себе способен на серьезные чувства. Кажется, что способен. И Чарли невольно вздрагивает, когда Киттинг сообщает, что директор все-таки разрешил поставить в Уэлтоне пьесу... Шекспира. Поставить "Ромео и Джульетту".

Луи любит революцию больше, чем Гарри любит Луи.

Наркотический угар застоявшихся мыслей.

У Локера выдался очень плохой день, а начальник ни разу не виноват.

Лайтман, смотри: я беру эти звуки в p-i-m-a и на самые кончики пальцев, а они рассыпаются на алые ягоды и исчезают в перисто-серой хмари.

Когда Лайтман сглатывает и облизывает кончиком языка рассохшиеся, растрескавшиеся от жары, сухие, строгие губы, Илай следит за движением кадыка под его шеей так отстранённо и сосредоточенно, словно в этом кроется ответ на все его вопросы.

"Если связался с Лайтманом, будь готов запутаться в его хитроумной лживой паутине с концами. Меня это пугает. Но говорят, людям свойственно любить тех, кого боишься".

Вы случайно доживаете до момента, когда понимаете, что всё это начинает терять смысл. Теперь вы цепляетесь за крошечные случайности, и, наверное, лучше было бы не доживать.

Этот парень по воде не ходит, равно как и не превращает ее в вино, зато бьет черепушки мертвецов слету как долбаный ниндзя.