Outside - the best side

что такое два в одном и как с этим бороться

Середина 80-х. СССР. Случай сводит вместе утонченного интеллектуала Даниила и потрепанного недолгой жизнью люмпен-пролетария Лёху. Даниил научит Лёху слушать группу "Аквариум", читать классиков литературы и предаваться размышлениям. Лёха научит Даниила драться, держать слово и идти до конца. Но конец наступает неожиданно рано. Середина нулевых. Россия. Сын ученого историка, бывшего когда-то Лёхой, знакомится с интересным молодым человеком - сыном богемного драматурга, некогда бывшего Даниилом

— Тебе понравилось трахать мою Ингу? А мы будем трахать тебя. Как знать, может, тебе это тоже понравится?

Необычайно жестокий теракт потрясает Америку. Ученики старших классов учинили бойню, расправившись с одноклассниками и учителями собственной школы. Кто они, эти несовершеннолетние убийцы? Что привело их на кровавый путь, откуда никто не вернулся живым?

«На эстакаде полыхнуло алое зарево. Затрепыхалось, лизнув небо розовым язычком, а потом рассыпалось, расплылось в стороны и стало горячим и густым. И Салли вдруг понял, что всё это – всерьез. «НА ЗЕМЛЕ БОЛЬШЕ НЕ ПРОИЗОЙДЕТ НИЧЕГО ПЛОХОГО», - утверждали белые буквы на черном табло. «БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ». Салли молчал, будучи не в силах возразить. Эстакада пылала. Наверное… - подумал Салли. Наверное, так закончится мир. Словно подтверждая его мысли, табло вдруг погасло.»

(18+) Бесконечная разлука...

Философская притча о том, что в нашей жизни действительно важно, и очень часто это не то, чему мы придаём большое значение. Грустный маленький рассказ.

Его телефон постоянно глючит. Вот и сейчас – Эр показывает мне экран, где обычно отображаются часы и минуты, но сейчас там только черточки. «--» часов и «--» минут. - Времени нет, - сообщает он.

"Все нормально". Фраза, звучащая рефреном, подходит к чему угодно: и к случайному траху в клубе, и к целой жизни. Только истинный смысл, который мы вкладываем в неё, не всегда совпадает с буквальным ее содержанием.

Осколками нот рассыпаются звуки минорного лада и нежно проникают глубоко в твою душу – это блюз и от него нет спасения, если ты одинок, он будет твоим верным спутником...

Мая, юный сын вождя племени, в отсутствие своего отца встает перед выбором – смерть или несмываемый позор. Он, семнадцатилетний мальчишка, не в состоянии защитить племя от надвигающейся опасности, но Коиин, сын вождя враждебного клана, вдруг предлагает свою помощь. Какова же будет его цена за спасение?

Я любил его руки и научился верить лишь им — благородным, бледным, желанным. Я всегда был заложником своего фетиша и однажды стал узником самого себя.

Сколько нас - мазохистов, готовых отдать свои юные тела на поругание холоду? Этот фик, как раз о таком человеке.

Ты знал, что его нагнула половина школы. Вся мужская половина - в общем, каждый из твоих друзей – в частности. Они предлагали и тебе. Рекомендовали. Вываливали на тебя, ничуть не смущаясь, подробности проведенных с мальчишкой ночей. И, конечно, не знали, что ты этого мальчишку, когда вам обоим было по тринадцать, робко целовал в дрожащие губы, перемежая неуверенные прикосновения громкими – искренними и наивными - признаниями.

Нельзя излечиться от наркозависимости, не подсев на что-то такое же сильное. Нельзя похоронить прошлое без посторонней помощи. Нельзя жить без цели. Поколение детей, рожденное мертвым. Подростки, гниющие изнутри. Взрослые, батрачащие ради мертвецов и гнили. Чего ты хочешь от жизни в таком мире? Рискнешь найти четырехлистный клевер?

Он всегда таким был, эгоистичным и злым. Хотя, кто знает, что они для него значили? P.S. Частично, написано по реальным событиям. Впрочем, история могла закончиться и так.

Жизнь – величайший дар Бога, а любовь – лучший её двигатель.

Обычный парень, маленький кавказский город и долгожданная встреча с тем самым, единственным. В маленьких кавказских городах далеко не радужно.

Перед несовершеннолетним колясочником посреди улицы плюхнулся на одно колено лихого вида парень. Кулак в землю, склоненная голова – все по канону, только вместо пафоса на его лице сияла широкая улыбка. Она могла бы показаться издевательской тому, кто не знал этого человека, но колясочник лишь приложил ладонь ко лбу.

Высокий, статный, про него без зазрения совести можно было сказать «богатырь», хотя Вове больше нравилось называть его Викингом. Даже любил он так, как и положено было любить Викингам - грубо, пошловато, требовательно и совсем неаккуратно – но всем своим широким сердцем.