Лучшее, Емец

Арей умоляет Свет позволить ему увидеть Мефодия и, спустя тысячелетия, наконец получает согласие.

Все знают о существовании гипотезы трех миров, теории ноосферы и вечности всего написанного. Рукописи не горят – об этом издавна знали и говорили классики. А раз так, может, персонажам, живущим в своём параллельном мире, cовсем не всё равно, что о них пишут, и не стоит с ними ссориться?.. Сатирическая комедия с элементами стёба по заявке с FFesta: «МБ. Персонажи. Собрание. «Господа, с этими слэшерами пора уже что-то делать!» Режим реального времени.

Маленькая зарисовка на тему: литературу любят все. Но все по-разному...

Мир шныров - особый мир без лжи, трусости и предательства, в котором нет и никогда не будет места слабости, страху и отчаянию. Здесь нет пороков, грязи, смерти или позорной бесхребетной трусости, нет боли, несправедливости и лжи. Но есть люди, люди с их болью, страхами, ошибками и внутренней силой. И это, пожалуй, единственное, о чем действительно нельзя забывать. /Сборник драбблов/

Человеку трудно выжить одному; гораздо лучше, когда есть кто-то, способный разделить боль вместе с тобой. Люди преодолевают огонь вместе, но иногда случается так, что человеку просто-напросто требуется "герой", помогающий бороться и идти до конца, как бы ни было больно, трудно и страшно. И почему-то именно этот человек способен выжигать страх и смятение, делая тебя сильнее. А ведь всем на самом деле просто нужен герой, чтобы бороться и победить. Сборник драбблов

Кто бы мог подумать, что суккубы* могут писать письма своим ученикам? Бедолага Хнык отбывает наказание в Тартаре. Внезапно он узнает о том, что будет досрочно освобожден, если сумеет успешно подготовить ученика по имени Заподлюник для работы в миру. Итоговым заданием является получение эйдоса* совсем юной девушки. Задание кажется легким, и Заподлюник готовится пожинать лавры.

Не секрет, что Дмитрий Емец — православный христианин. И свои взгляды он привносит в свое творчество. Как и любой писатель — чем дышит,о том и пишет. В этой статье я собираюсь рассмотреть христианские взгляды в творчестве Дмитрия Емца и сравнить его произведения с другими произведениями христианских авторов

С дархом и крыльями на шее, Варсус блуждает по Москве. Он борется с мраком. Но каким-то своим путём. И мечтает победить Арея, стать лучше него.

И как же люди (и нелюди) отреагируют на самый простой атрибут любой кухни - стакан?

Лигул едва улыбается и снова и снова плетёт свою паутину.

Сэнра - валькирия, лишившаяся ледяного копья из-за мрака, проникшего внутрь неё. Несмотря на то, что она лишилась своих сил, она считает, что с ней поступили несправедливо. Но узы мрака просто так не расторгнуть. В лице молодого стража Джафа он пытается подчинить её себе: ведь псевдосвет - любимая игрушка мрака.

– То есть Глеб будет жить, и он теперь… – Ага. Обычный молодой человек призывного возраста с пропиской на Урале и склонностью к гайморитам. (ТГ и болтливый сфинкс)

Оказаться преданным - всегда плохо и мучительно. Но кто сказал, что предавать - проще или приятнее? Особенно, если ты вынужден.

Любовь это не только поцелуи и красивые слова, это, прежде всего, забота о дорогом тебе человеке. Пусть даже она и проявляется в таких пустяках, как придти посреди ночи к любимому и укутать его поплотнее одеялом. В этих мелких заботах и рождается настоящая любовь.

Старуха умерла. И что же теперь некромажатам делать со своими жизнями?

Смерть устала и хочет выпить.

Гроттер усилием воли проглотила слезы. Многоглазка дала ей способность распознавать ложь — Ванька говорил искренне. Как всегда — искренне. Ее Ванька. Ее Ванька сражался и победил. Кто бы мог подумать, что этот худощавый юноша с растрепанными волосами только что спас миропорядок?

Там, где вспыхнула одна искра, всегда может вспыхнуть и вторая, и нет такой тьмы, которая не отступила бы перед светом. Таймлайн: конец 5-й книги «Месть валькирий».

Иногда гордыню приходится оплачивать слишком высокой ценой. Жаль, что понимание этого приходит лишь с опытом. Приквел к канону; средневековая Русь. Предупреждение: философия, библейские аллюзии, авторский стиль.

«Amor dolor», – говорили когда-то. «Любовь – страдание», – кто оспорит это заключение? Только тот, кто знает, что куда большие страдания приносит чувство вины. Приквел к канону. Косвенное продолжение «Предчувствия осени». Предупреждение: библейские аллюзии, авторская форма.