Любимое

Главный герой - преподаватель химии старших классов, омега, пострадавший в юности от насилия. В силу сложившихся обстоятельств вынужден изображать из себя бету, сидеть на гормональных подавителях. Но при этом относящийся к ситуации с юмором. В новой школе к нему с первого дня начинает "подкатывать" ученик- альфа, постепенно становясь одержимым своим странным, неприветливым и малопривлекательным преподавателем. Его одержимость достигает такого размера, что альфа идёт на радикальные меры...

Я - ботан и неудачник. Он - красавчик и лидер школы. И мне не повезло оказаться именно тем объектом, который он использует как грушу для битья. Как выжить и не сломаться?

Меня бросила девушка. И бросила так болезненно и цинично, что я это запомнил. Трудно не запомнить, когда тебя умножают на ноль. Но мне совершенно случайно предоставился шанс отомстить ей и я его не упустил.

– Так ты влюбился, Дань? – С чего это ты решила? – Ну … – протянула Ирка Пенкина. – Ты так мило вчера за ручку в парке держал Мирослава и смотрел на него так. – Как так? – Как на фисташковое мороженое. Я замер, вслушиваясь. – Ни в кого я не влюбился, – буркнул Данила. – Просто очередная дырка. И потом ты знаешь, у таких отношений нет будущего. Рано или поздно я нагуляюсь и женюсь. И сказано это было так определённо, что у меня внутри всё мгновенно замёрзло. Будто меня выкинуло в космос.

Работодатель, тиран и сатрап, предлагает Александру Иевлеву оказывать ему услуги "вне круга обязанностей" секретаря-референта. И жизненные обстоятельства заставляют Александра согласиться с неприличным предложением.

Меня зовут Павел. Я хастлер и модель вебкам. В профессии давно, у меня своя устоявшаяся клиентура и более-менее привычная жизнь. Пока я не получаю очередной заказ от своей "крыши" и не попадаю в новую кабалу. Смогу ли я выбраться из сложившихся обстоятельств сохранив жизнь? Не знаю. Покажет время.

Подходя к лавочкам, Валик жмурил один глаз, прислушивался к прокуренному перханию знакомой всему студгородку компании и только потом сообразил, что курс взял прямо на Макара, который, если бы не охуел в момент распахивания пальто, точно выдернул бы ему ноги.

Утро. Похмелье. Странно, но голова почти не болела. Болел почему-то зад. Ник просунул руку между ног, чтобы пощупать, и тут же, вскрикнув, отдернул ее. Там кто-то был! И здоровенный член этого "кого-то", оснащенный крупными волосатыми яйцами, на которые ищущие пальцы омеги только что и наткнулись, оказался по самое «не хочу» засажен Нику в задницу. И не просто, зараза, засажен, а с узлом… И ведь не соскочишь, не сбежишь! Разве что под подушку голову сунуть и сказать себе, что «в домике».

Как и говорил отец-компьютерщик, главным и самым трудным оказалось именно это — точно сформулировать задачу. После ответ нашелся просто. На фиг интеллигентных романтиков! Для того, чтобы раз и навсегда покончить с проклятущей невинностью, Ове был нужен аморальный негодяй. И такой у него на факультете имелся!

— Жаркий мой, — шепнул Марк в самое ушко, которое удачно оказалось у него прямо под губами. — Хочешь еще? Теперь придется подождать, пока расцепимся. Не хочу навредить тебе. Ты все еще такой узенький. Это потом, когда альфы как следует разработают твою славную дырочку, можно будет продолжать играть и с узлом. А теперь просто полежи. Сказанное омеге не понравилось, зацепило. Мальчик весь зажался и как-то даже заледенел, шепнув: — Не будет других альф…

Куки воспитывает двоих детей своего погибшего брата-омеги. Он уже давно смирился с тем, что ему — мало того, что бете, так еще и папочке-одиночке — счастья в личной жизни не видать, как своих ушей. И тут вдруг оно ему привалило. О! Да еще, похоже, и в двойном размере!

Лёка свой член терпеть не мог. И категорически не понимал мужиков, которые перлись от того, что у них в штанах изобильно. Какая в этом их особая заслуга? Никакой. Отросло-то все само! От природы, а не от их крутости или великого ума! Да и потом с таким вот хозяйством в двадцать сантиметров в длину и шестнадцать в обхвате даже те парни, которые были не против подставить партнеру зад, с Лёкой проделывать что-то подобное отказывались категорически. За здоровье свое, суки бздливые, опасались...

— Блинчики! — лютым зверем, алчущим крови, провыл умирающий от спермотоксикоза альфа и ухватил в каждую руку по штуке, наплевав, что те были все в шоколадной подливке. – Блинчики...

Люкá больше всего на свете ненавидел лгунов. И особенно тех, кто осознанно врал для достижения определенной цели. Какую именно преследовал этот омега, объявивший его — бесплодного альфу — отцом своих детей, и гадать не стоило: деньги. Парню просто захотелось красивой жизни, и он решил, что ему есть кого доить!

— Плюхи-плюхи-плюшечки, плюшечки-фигушечки, — пропел Дарел растерянно и сам себе показал фигу, потому как было предельно ясно, что вместо свидания, кафе и кино он получит только эту комбинацию из пяти пальцев.

— Ебутся гуси в Беларуси! Лёлик, да ты попал! Присвистнув, Антоша красиво разложил трех тузов. Лёлик, понимая всю безнадежность ситуации, вздохнул и шлепнул на стол свои никчемные семерки, шестерки и одну гордую десятку.

Из всех тех, кто был указан в контактах, он не мог пойти ни к кому. Кто-то был за границей, у кого-то своих проблем было больше, чем у него сейчас, а кто-то просто мудак. Но оставался еще один вариант, и Сава знал, что этот человек ответит ему даже лежа парализованным в реанимации. — Слушаю, — мелодично пропели в трубку, и сердце Савы подпрыгнуло радостно, будто щенок золотистого ретривера, услышавший голос хозяина.

Особые пожелания? Так, дайте подумать. Высокий, в меру подтянутый, брюнет или шатен. Такой, чтоб глянул, и у всех моих родственников разом течка началась. Даже у альф. Ну, вы поняли. Завтра в девять утра, записывайте адрес, оплата картой.

Он даже альфой себя уже не ощущал: личная жизнь, благодаря постоянным ночным дежурствам и срочным вызовам в любое время суток, не складывалась. И если раньше, в период интернатуры, да даже в ординатуре, случались несерьезные романчики, то теперь при разговорах о семье и детях Андрей сразу же уходил проверять чью-нибудь прооперированную селезенку. Ибо семьи не было, а селезенки с почечными камнями были каждый день.

Лёву не беспокоило отсутствие в доме альфы или хотя бы намека на него. Больше всего угнетала неспособность к элементарному контакту с противоположным полом. И Лёва пошел ва-банк, записавшись на курсы "Боги обольщения: влюби в себя любого". Конечно, было немного жаль тех денег, что он копил еще со студенчества на машину. Однако часики тикали, Лёве недавно исполнилось двадцать пять, и родители требовали если не внуков, то хотя бы уверенность, что они вообще появятся.