Избранное

Тебя было велено брать живым. Не уточнялось, что невредимым.

Я надеюсь, что Вы попали в лучший мир, сэр Пратчетт...

И когда до первого экзамена остается один день, наступило озарение. Суперамипришибленным посвящается.

Однажды к Шерлоку Холмсу приходит Джеймс Мориарти и предлагает...

Если бы Тони нашёл другой способ остановить Альтрона - лишив его летающую глыбу источника энергии... Но для этого ему бы пришлось подключить всю эту огромную систему к собственному источнику? Может быть, к огромному сердцу...

Баки не хочет её вспоминать. Всё, что он любил и вспомнил, бесконечно далеко от него. Всё, чему он принадлежал.

Все в заявке

Ведь мог как все, институт и офис, и за компьютером спину гнуть, но нет же, вот тебе лук и пропасть, куда ты всё норовишь шагнуть.

— Папа, расскажи мне ещё раз ту сказку. Про храброго лучника. — Ты ведь знаешь её наизусть, — Джеймс наклоняет голову и улыбается, приглаживая взъерошенные русые волосы.

«Если подросток красит ногти чёрным лаком, присмотритесь к нему повнимательнее. Возможно, он примкнул к неформальной организации или впал в депрессию».

Всё его тело — летопись неудач, худших моментов памятный хит-парад.

Мстители очень стараются отметить день рождения Наташи в башне Старка тихо и по-домашнему.

Ты зовёшь его именем для щенка. Крикнул «Баки» — и вот он, здесь. Но мне тоже знакома стальная рука. Ей меня обнимал мой Джеймс.

Все, кого он убил — это его проклятие. Эта заповедь, что нарушена — как не знать её?

Его никто не называет по имени, но оно выбито на металлическом жетоне — Клинтон Фрэнсис Бартон. То ли чтобы призрак не забыл своего человеческого имени, то ли чтобы смерть, придя за Клинтоном Фрэнсисом Бартоном, не перепутала и больше не забрала кого-то другого.

Наташа и Клинт ищут Джеймса, пересекая меридиан за меридианом, параллель за параллелью.

Весь цирк знает, что Клинт принадлежит Наташе, а Наташа — Клинту.

В голосе Пита — слёзы. Тони в кровь закусывает губы, уставившись в пустоту и чувствуя, как каждый чёртов нейрон в воспалённом мозге разрывается от невыносимо детского страха, которым звенит его голос. Слишком искреннего. Слишком неправильного.

Обращение Такхизис к обессилевшему в Бездне Рейстлину

Глубокий вдох не привел мысли в подобие порядка, но искусственно замедлил зашкаливающий пульс. Спокойно, Белла. Сейчас ты улыбнёшься и будешь играть роль счастливого ребенка этой милой в общем-то женщины. Сев за стол, я взяла печеньку. - Эй, крошка, может не стоит обдумывать план по захвату мира с таким мрачным лицом? Рене, улыбаясь, подсела рядом, поставив передо мной стакан с подогретым молоком. - Да, ты плава… Слиском больсая велоятность того, сто так мной заинтелесуется пентагон.