Кругом все засмеялись, но Дивия уже не слушала о чём конкретно была тема их обсуждений. Единственная вещь, что её волновала: настойчивая нога Сарасвати, поднимавшаяся все выше-выше, затем вновь, приспускаясь, гладя ей коленку.
Смерть торжествует. В сердце хмельное
Радости луч заглянул.
Кто нас привел в это место святое,
Что означает праздничный гул?
Ты, как ребенок, боишься того,
Кто манит тебя, любя.
Жизнь — это смерть, но не будет и смерти
После тебя!
Дивия вышла замуж за Лорда Кристиана де Клера и уехала в Англию. Сара любила Деви, но она выбрала другого. Однако, даже спустя несколько лет, девушка не может забыть её и отпустить чувства, которые испытывала рядом с Деви.
Эрит всегда смотрел на Рама каким-то мечтательным взглядом, словно и не на него, а в будущее. Их общее будущее, о котором можно только мечтать. Сарасвати замечала их взгляды, касания, но мало обращала внимание. У девушки и своих проблем было предостаточно, а разбираться в отношениях друзей совершенно не входило в её планы.
Деви сжала зубы до боли в скулах, вспоминая красивое смуглое лицо с хрустально-чистыми голубыми глазами. Когда-то Дивия, как и сотни других парней и девушек, готова была упасть к её ногам, чтобы получить хотя бы один взгляд, но сейчас её дьявольская сущность, ещё более страшная, чем богиня Кали, ясно открывалась перед наследницей Шарма. Надо было послушать господина Вайша, когда он говорил не играть со львами.
Жаль, что Деви никогда не умела поступать так, как надо.
Сарасвати тихо рассмеялась. Ее мелодичный смех доставлял ушам Деви особое наслаждение. Такое, которое не смог бы доставить ни чей другой.
Особенный, единственный и неповторимый.
Деви вновь убедилась.
Сарасвати Басу — самый прекрасный цветок среди всех.
— Моя очередь так нагло касаться... - медленно ведя руку выше, цепляя бедро и практически дотрагиваясь до ягодиц, шепотом тихо говорила Сара — ...только в этот раз, я могу намного больше - плавно поглаживая ногу Дивии продолжала девушка.
— Да... — воздух между ними стал еще более напряженным, гуще, интимным и с каждой секундой становился таковым, в большей мере. А кисти, которыми только что выводили узоры на мягкой коже, покоились на столике рядом — ...но и я могу больше...
