Прочитано

- Он же твой, ты взял его в мужья, поговори с врачом, узнай, можно ли ему, а потом устрой романтичный ужин при свечах или что-то вроде. Все омеги падки на романтику. Но Билл знал, что с Перри этот номер не прокатит, он всегда был особенным омегой. Практичным, здравомыслящим и умным. И он сам пообещал ему не настаивать на близости. Идиот.

Подходя к лавочкам, Валик жмурил один глаз, прислушивался к прокуренному перханию знакомой всему студгородку компании и только потом сообразил, что курс взял прямо на Макара, который, если бы не охуел в момент распахивания пальто, точно выдернул бы ему ноги.

Мир, где дети рождаются только у триады в составе альфа/бета/омега. Но бет слишком мало... Пара альфа/омега покупает себе бету — пленного солдата вражеской армии — на аукционе. Станет ли эта покупка счастливой или приведет к огромной беде?

Лучше б он вообще не в этом доме, районе и городе жил. А еще лучше — не на этой планете, а где-нибудь на кольцах Сатурна.

— А секретарши почему от вашего биг-босса сбегают? — Да просто характерец у него… — Тут Макс пошевелил пальцами, явно подыскивая подходящее определение. — Не тонет? — подкинул ему вариант Ян, вспомнив субстанцию, которая легко на поверхности держится. Макс заржал, а потом подступил ближе и выдохнул почти интимно в самое ухо: — У тебя будет отличный шанс выяснить это лично… Яночка. И помни, что я тебе сказал: не справишься с ролью его секретарши, выдашь себя или нас — пожалеешь.

Из-за приоткрытой двери так и несло густым ароматом разгоряченных альф, а в тот момент, когда Стив с ней поравнялся, до слуха еще и долетел слишком хорошо знакомый звук: громкий шлепок (будто бы ремнем вытянули по влажной коже). А уж последовавший за ним тихий глухой стон и вовсе ввинтился куда-то в самое нутро – туда, где было странное место, которое все определяли одинаково: «под ложечкой». Где она – эта самая ложечка – Стив понятия не имел, но точно знал: если уж под ней засосало, то всё.

Айрен отломил кусочек от плитки темного шоколада, и горький вкус любимого лакомства, легший на невеселые мысли, вновь напомнил о том самом бете — любителе нежных маленьких розочек. Он был Айрену интересен, очень интересен, но те самые цветы, что он и приходил покупать кому-то в подарок, явственно указывали: парень несвободен, а главное, в этой своей несвободе вполне счастлив.

Натан был немолод и болен, но врачи говорили, что шансы на выздоровление есть. И Кайрон согласился бы пойти на все, чтобы помочь своему истинному подняться с больничной койки. Да и как иначе, если этот альфа стал для него всем, если относился к Кайрону, будто к прекрасной, хрупкой карамельной розе? Бесконечно соблазнительной, но для самого Натана запретной…

Договоренность выглядела просто: Хейко лишь должен будет жить в том доме, который альфы снимут для него и его семьи; изредка, когда они будут наезжать к нему в гости, спать с ними в общей постели — не трахаться, а именно спать просто для того, чтобы после нести на себе их запахи; посещать с ними разного рода мероприятия и, главное, хранить полное молчание об истинном положении вещей в их тройственном союзе. О том, что он — фиктивный...

— Во-первых, — сказал этот жуткий тип, — лицо мне не мыши обгрызли, и не любовник кипятком ошпарил. Во-вторых, да — я хам и сволочь, но именно я научу вас, как отбиться от насильника или от альфы, который считает: бить омег можно, и это просто, потому как в ответ не «прилетит». В-третьих, если вы хотите тренироваться со мной, вам придется терпеть. И меня, и мои требования. Тех, кто обидится, рассердится или что-то еще типа того, всегда ждет дверь на выход. Все понятно?

Куки воспитывает двоих детей своего погибшего брата-омеги. Он уже давно смирился с тем, что ему — мало того, что бете, так еще и папочке-одиночке — счастья в личной жизни не видать, как своих ушей. И тут вдруг оно ему привалило. О! Да еще, похоже, и в двойном размере!

— Жаркий мой, — шепнул Марк в самое ушко, которое удачно оказалось у него прямо под губами. — Хочешь еще? Теперь придется подождать, пока расцепимся. Не хочу навредить тебе. Ты все еще такой узенький. Это потом, когда альфы как следует разработают твою славную дырочку, можно будет продолжать играть и с узлом. А теперь просто полежи. Сказанное омеге не понравилось, зацепило. Мальчик весь зажался и как-то даже заледенел, шепнув: — Не будет других альф…

Гюнт был слишком юн, чтобы понять: в тот день, когда он оказался в числе захваченных террористами заложников, а после был спасен спецназом, судьба свела его с истинным! Позже, когда он все-таки попытался найти свою вторую половину, ему сказали лишь одно: «Не имеем права, малыш, эти сведения секретны». Оказалось, что вся информация об элитном спецподразделении «Вихрь» считается государственной тайной!

Первое слово, которое пришло на ум, когда Руди увидел этого омегу, было таким: ладный. Парень казался ладно скроенным, крепко сшитым и уверенным в себе. Это понравилось. А вот после того, как омега заговорил... После того, как он заговорил, Руди испытал натуральный шок! И эти два слова: «шок» и «ладный» — поразительным образом напророчили капитану Рудольфу Шеферу все, что с ним благодаря этому самому омеге позднее и произошло...

Бриан пришел в себя в новогоднюю ночь — разве что не с боем часов на ратуше. И, наверно, это стало самым большим, самым невероятным подарком, который можно было бы получить от судьбы. Правда, оценить произошедшее верно мешал страх. И ведь пугало даже не то, что теперь точно не удалось бы защитить себя, если бы киллер решил добить чудом выжившего "клиента". Куда больше страшило другое — до конца жизни остаться беспомощным инвалидом, неподвижным, будто полено.

Несколько тысяч долларов за один рейс, такими темпами он скоро сможет снять с себя кредитное ярмо и попробовать жить нормальной жизнью. Может, даже с парнем каким-нибудь познакомится. А пока приходилось терпеть пошлые шуточки, липкие взгляды, а иногда и нарушение принципа «смотреть можно, руками не трогать».

— Ты бы не нарывался, малыш, — нежно пропел он мне на ухо. — Я ведь добреньким не всегда буду, и про боль не шучу. Ещё тявкнешь, руку оторву, усёк? — и так запястье вывернул, что слёзы из глаз брызнули. — Валяй. Ты ведь теперь хозяин, тебе всё можно. Он неожиданно меня выпустил: — Ничего, обломаем.

В том мире чистые улицы, большие и красивые дома, и успешные люди ездят там на машинах. А здесь всё просто серо и уныло. Бараки, нищета и безысходность... Покойная тётка говорила, что воздастся каждому по делам его, и блага, следуя её логике, будут в следующей жизни. На фига Ромке блага в следующей жизни, если он в этой только жить начал, — он не понимал

Этот клуб открыт для тех, кто на пути к своей цели готов выстоять и не сломаться. Неженкам тут не место. Но что если ранимое сердце заключено в броню цинизма? Разглядит ли его кто-нибудь?

Что может быть общего у стажёра и преуспевающего бизнесмена? Секс?