Стерек❤️

Въезжая в Бейкон Хиллз, Стайлз ожидал увидеть небольшую стайку бледных волчат со слезами на глазах и с открыткой «Мама, мы тебя любим» в руках, однако ничего такого не было. Не было даже взбешенного Дерека, желающего трахнуть его, а потом свернуть шею, или наоборот.

Надпись «Ты, блядь, самый отвратительный человек на свете» явно не сулила ничего хорошего. Как же должен был облажаться Стайлз Стилински, чтобы его возненавидела даже родственная душа? Школьные годы стали для него адом после того, как одноклассники узнали о его отметке, хоть он и старался изо всех сил её скрыть.

...или история о том, как в одиночку уследить за весьма пьяным и любвеобильным Дереком, если ты - простой человек на вечеринке у костра, где полно нетрезвых оборотней.

- Лидия! Я сломал Дерека, и теперь он не может говорить!

- Иногда, очень редко, омега выбирает пару, еще не достигнув совершеннолетия. По мере взросления, в большинстве случаев, влечение к избранному в столь раннем возрасте партнеру ослабевает. Но… - Клавдий, меня напрягают слова «очень редко», «в большинстве случаев» и вот это вот «но», – глухо прошептал лорд Стилински. - Меня тоже. - А меня нет! – влез Стайлз.

Ау-соулмейт. После первой встречи родственные души обмениваются телами.

— Я же предупреждал Лору, что стриптизер мне не нужен. Стайлз моргнул, сообразив, что мужик, которого блондинка назвала Дереком, обращается к нему. — Ой, ладно, Дерек. Он же симпатяжка. — Он мне не нужен, Эрика. И вот это Стилински слегка задело. Ведь он был симпатичным, черт подери, а этот сноб смотрел на него словно у парня были рога или что похуже. Если бы захотел, Стайлз мог стать классным стриптизером!

Стайлз обожает смотреть фильмы со стаей. Волчата не в восторге, однако Дерек, кажется, не против. Соленого попкорна, места Стайлза и шлепка оказалось достаточно, чтобы поставить все с ног на голову.

Когда тайная личная жизнь соседа перестает быть тайной.

Соулмейт-ау, где волосы окрашиваются в любимый и нелюбимый цвета родственной души, в зависимости от расстояния - по примеру игры горячо-холодно

Что бывает, когда способность колдовать попадает в руки очень целеустремленного Стайлза...

Стайлз делает вид, что не ведает, чем занимается Дерек, и получает кучу выгоды от ритуала ухаживания. В какой-то момент всё идёт через задницу (но разве так было не всегда?)

Заткнуть Стайлза Стилински чертовски проблематично. Но, не смотря на это, никто не оставляет попыток заставить его замолчать. Пока в игру не вступает Дерек Хейл.

Если Стайлз что-то решил заполучить, то он это получит. В любом случае. Дереку не отвертеться.

- Нет,- качает головой он.- Не-а, нет. В последний раз, когда тебя нашпиговали аконитом, понадобилась пила для костей.

Дерек не тупой, просто он немного заторможенный. Стайлз так не думает: если тебе понадобилось восемь лет, чтобы пройти стадию от "о, боже, мне четырнадцать и у меня стоит на друга" до " Стайлз, застегни ширинку, тебе еще нет восемнадцати", то определенно стоит посетить развивающие курсы.

— Я не понял, — мрачнеет Хейл, глядя на вытянувшееся лицо Стайлза. — Ты же написал, что тебе нужна помощь. Стайлз вытирает рот от крошек и бросает пакет чипсов на диван

Итак, Стайлз вел себя хорошо. Он держался подальше от неприятностей, давая своему телу отдохнуть, и веря, что его стая может справиться с угрозой самостоятельно. Конечно, Стайлзу чертовски повезло, что его все равно похитили. Нет, ну правда! На этот раз он ни в чем не виноват! Это просто не честно! Как будто сверхъестественные существа были мотыльками, а он был гигантской гребаной неоновой вывеской, которая гласила: "Эй, я человек, похитьте меня, пожалуйста!” Ааа, ну что за жизнь?

Небольшая лёгкая история о том, как стая искала для своего папы-волка маму-волчицу. И то ли они немного промахнулись, то ли наоборот попали прямо в цель.

— Ты пыталась копать под моего альфу,испытывала возбуждение,когда он был рядом… — говорит Стайлз, поворачивая голову в сторону металлической двери. Из-за обострившегося слуха, люди за ней кажутся прямо около его уха. — Я заставлял страдать каждую девушку, каждого парня, которые имели на него какие-то виды. — Пожалуйста! — громче просит она, вновь испытывая адскую боль. — Его это так сильно расстраивало, но он слишком любил меня, он понимал, я питаюсь болью, я по определению не мог быть добрым.