Русский фандом

Моцарт и Сальери разбираются с Пушкиным - его фанфик им не пришелся по душе.

Что было бы, если бы во времена Лермонтова был интернет и аск.фм

Писатели ночью в лесу, в палаточном лагере, рассказывают страшилки друг другу, сидя у костра и поедая зефир. Они тоже люди в конце концов.

Дух Есенина живёт в классе литературы и негодует по поводу выводов учителя и учеников.

Этот голос, жуткий громкий голос, всё отказывался отпускать измученную душу Фёдора и продолжал терзать её.

Одна ночь из квартиры номер 6

День был тяжёлый и единственное чего хотелось — забыться, только вот видимо не судьба. Владимир цепляется взглядом за слишком уж знакомую макушку и внутри на секунду что то обрывается.

— Не смирится, — шептала Цветаева глядя на горем убитого Маяковского. Не смирился.

Бригадир счёл нас за обычных каторжных - нас селили в бараке со всеми, на допросы не водили. С утра, когда тучи шаркали своими болезненными тушами по небу, когда они мёртвые и ленивые разрывались перед рассветным маленьким ребёнком солнцем, всё ещё бедным новорождённым, нас вывозили в ельник. Я рубил, задыхаясь от сосущего, липкого крика и запаха испуганных деревьев, редко встречая Есенина. Он заставил думать, что в этом есть моя вина, что я забрал его с собой.

Само помещение не располагает к романтической обстановке: комната не только воняет, но и имеет тонкие стены. Однако в ней всё равно слышится тяжёлое дыхание, смешанное с шипением.

— Теперь уж точно? Навсегда? - нежно, бархатным баском шепчет Маяковский, пока его большой мозолистый палец тёплой руки ласкает припухшие, молодцевато-розовые губы Есенина. — Навсегда... - подавляя восторженное, прерывистое дыхание, лепечет Есенин. Теперь он не отделается. Теперь он - его навсегда.

Грудная клетка вспорота.А чувства словно птицы,что долго были заточены в золотой клетке,вмиг разлетаются.

—Маяковский! - срывающимся голосом восклицает раскрасневшийся, разлохматившийся Есенин, - Наш спор далеко зашёл, не считаете? —Я поэт, а не математик, Сергей. Мне не подобает считать.

Я сидел в своей комнате и был рад, что наконец поступил в университет. Но потом пришёл Дмитрий, у нас завязался разговор.