megumi's secrets.

Сугуру глубоко вздохнул, закрывая глаза на пару мгновений, борясь с неожиданно подкравшимся головокружением, и положил золотую пуговицу, оторванную от школьного жакета, на подушку Сатору.

Юджи вообще не хочется думать: просто отрубиться от этой мозгоёбской сети хотя бы на пару часов, залив порты ненависти к себе самым убийственным пойлом в бесполезной попытке коротнуть соединительные провода — чтобы, блять, хотя бы на секунду забыть о том, что в десяти метрах от него Сукуна уже сосется с каким-то очередным уёбком, имени которого даже не будет запоминать.

Итадори округлил глаза. Во вспыхивающих отсверках неонового безумия Мегуми неожиданно отметил, что они — орехового цвета. Как листья клёнов Ширасавы, по рваным краям которых тянется ломаная кайма. Такой странный и обезоруживающе знакомый цвет — словно закатное солнце пролило прозрачный мёд. И будто бы уже когда-то видел, но сладко-больно стало только сейчас. Дождь хлестал, дробил Токио с улицей Сибуя в сердце, настукивал по мокрой штормовке тихий нежный плач: влюблён, влюблён, влюблён...