♡

Кисуми комфортит Макото после ссоры с Хару.

Окружающая действительность глазами ревнующего Харуки Нанасэ.

Этот вечно ненавидящий, холодный, как сталь, стальными же прутьями вбивающий в землю внимательный взгляд. Он обжигает холодом на каждом уроке, заставляя Эрена думать, что Аккерман его ненавидит за непроходимую тупость. За это ли? И во что выльется это прожигающее насквозь странное чувство при каждом взгляде на учителя английского?

В моих мозгах поселились птицы. Свили гнёзда среди цветов лотоса, отложили яйца. Яичная скорлупа больно режется, когда на нее случайно попадаешь рукой. Рыжий кролик, глупый рыжий кролик сразу мрачнеет и расстраивается, когда я ему рассказываю о моих птицах и о том, что скорлупа с надписью "Алма" и "Чёрный Орден" режется больнее всего.

«Очень мало в мире людей, у которых целых два соулмейта. Целых два шанса. Тебе очень повезло». К черту это везение, о котором твердила мать, если истинный соулмейт Каиргнорм сейчас не более, чем надгробный камень, фотография в черной рамке и сладко-горькие воспоминания.

Каирнгорм тяжело и сложно. Совсем одной, холодными зимами, ей приходится исполнять свою новую работу. Каирнгорм тяжело и она просто хочет вернуть хотя бы кого-нибудь. *** Зарисовка на тему того, каково было Каирнгорм в то время, пока Фос спала.

college!AU, в котором Циннабар цундерит понемногу, наблюдает, как все вокруг влюбляются в Фос, и как-то пропускает момент, когда сама Фос влюбляется в нее.

Бамбук — одна из прочнейших вещей на земле, прочнее стали. Даже под сильнейшими ветрами он, согнувшись почти к самой земле, ни за что не сломается. И когда напуганная природа вновь озарится ясным солнцем, выпрямится во всю свою изящную красоту. Почему-то именно это приходит Коё на ум, когда она смотрит на сгорбившуюся на стуле Йосано Акико.

Меня зовут БИЛЛ, - чётко выговорил он, показывая пальцем на свою грудь. - БИЛЛ, - для верности повторил он ещё раз. - Билл, - послушно повторил он ломающимся, детским голоском, тыча себя пальцем в грудь. - Нет-нет-нет, не ты Билл, - замахал руками Сайфер. - Я - Билл. - Ябилл, - послушно повторил русал, снова показывая пальцем на свою грудь. - Это будет сложнее, чем я думал, - пробормотал себе Билл под нос.

Альбус знает заклинание, способное вправить сломанный Аберфортом нос за считанные секунды - но применять его не станет. Потому что осознаёт, что заслужил. И пусть это будет ему уроком.

Право на сантименты, думается Гриндевальду, штука весьма сомнительная, но им обладает каждый, кто способен чувствовать. [...] Право на сантименты - это то, что делает людей людьми, как ни крути, вот только он его совершенно точно лишен.

болезнью Евгения Онегина была депрессия. болезнью Владимира Ленского была юность. (modern!au)

Изначально дуэт Двойного Чёрного собирался только из-за их дополняющих друг друга способностей. В последствии между Дазаем и Чуей нашлись и другие связывающие их вместе факторы. У них получилось к ним привыкнуть. [соулмейт!вселенная, где все адресованные тебе отрицательные слова твоего соулмейта отражаются порезами различной, зависящей от эмоций соулмейта степени тяжести, а от положительных слов появляются засосы, чувствуется тепло на коже, и, от особо сильных, залечиваются раны.] 1/3

И это был уже тысячный «последний раз», когда Володя наивно поддается этому змею, в эту секунду превратившегося в ласкового кота; и впереди, Ленский знал, будет еще много таких «последних раз». >универ!AU

Выжить в автокатастрофе, лишиться всего, поверить в существовании магии, повесить на себя обязанности Верховного мага Земли, договориться с Дормамму, защищать мир от мистических угроз, связаться с Мстителями и пожертвовать половиной Вселенной, включая себя любимого, ради гипотетической победы над спятившим титаном - можем, умеем, практикуем. Но оказаться после всего этого в иной реальности, да еще и в прошлом... Об этой подставе все четырнадцать миллионов вероятностей нагло умолчали.

Сумеречное галлюцинаторное помрачение сознания — единственное, что он успел запомнить из озвученного ему диагноза, занимающего полстраницы в истории болезни пациента по имени Канда Юу.

«Мы знакомы, солдат?» — спрашиваешь ты, поднимая на меня взгляд — холодный, угрюмый и совсем не похожий на тот, что остался в моей памяти — живой, искрящийся изумрудом и... теплый. Давя глупую обиду, признаюсь самому себе, что, похоже, ты и правда не помнишь меня, идиот, а значит, все придется начинать сначала. Что ж, я был к этому готов. Конечно, готов. «Как знать, — отвечаю с легкой усмешкой — не над тобой, скорее над бредовостью этой сцены. — Я Канда. Канда Юу».

Каждое утро рядом с Роджером без мечт и ласковых слов. Каждое утро рядом с Роджером в ожидании взрывной пули, пробивающей испуганно дрожащее, но всё еще живое и любящее сердце. Леденящий озноб по длинным пальцам, на которые плавно спадает свет рассветного солнца. Каждый день, как на войне.

"Всей кровью прорастайте в них..."

Дорогой дневник, это моя первая запись в тебе. Надеюсь, что и последняя...