Боль

...мой парень боится темноты.

Джесси — шестнадцатилетний, немного чудаковатый, омега с искренней улыбкой и большими синими глазами. Так кажется на первый взгляд. Но когда с Джесси заговаривают, он достаёт блокнот, ручку и пишет: «Извините, я не говорю». Все потому, что Джесси нем уже три года. Что будет, когда грубый и не любивший никого жалеть альфа увидит в нём свою истинную пару?ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠПо заявке: Особенный или немой омега тоже течёт...

- Если ты мне улыбнешься, то я тебя прощу. - Альфа нахмурился. Я знаю, что он не любит улыбаться, он не делал этого давно. С тех пор, как появился шрам на его лице.

По плечам Гарда ползли уже привычные для него уродливые разводы ожогов, а лицо было испещрёно розовато-белыми полосами шрамов. Он уже почти привык ко всему этому. Кому сдался изуродованный двадцатисемилетний альфа? Уж точно не молодому омеге, что пришёл устраиваться на работу в его автомастерскую. Или всё же...

Я уже давно потерял интерес к жизни, но и сдохнуть здесь не хочу, терплю из последних сил, каждый раз выползаю из темноты забытья в реальность, чтобы жить. Ради чего? Каждый раз спрашиваю я себя, приходя в сознание, но ответа не нахожу..

Вы когда-нибудь задумывались над тем, каково это – быть особенным, не таким, как все? Нет? А вот я каждый день себя таким ощущаю. Всё дело в том, что я с детства не могу разговаривать. Дело вовсе не в какой-то там болезни или стрессе, как это иногда бывает, а в том, что я таким родился. Без голоса. Врачи ещё тогда сказали, что я никогда не смогу разговаривать.

Лин не ответил, молча наблюдая за солнечным бликом, скользящим по темным волосам альфы. Да и нечего было ответить, кроме того, что уже было сказано. Парню не хотелось думать о таких вещах, которые ранили его душу. Он и так постепенно мирился с мыслью, что последние девять месяцев, может чуть больше, он проведет в одиночестве, не смея обрекать своего возможного партнера на чувства горечи и потери.

Один мечтает встретить своего кумира. Второй просто существует, раз за разом убивая себя на страницах собственных книг. Встретившись, один расскажет историю своей жизни, а второй влюбится.

"Он не может умереть. Как он сможет дальше жить без него? А как же эта ежедневная словесная война? А стычки в коридорах и показушные короткие представления для младшеклассников и девчонок? А как же он сам? "

Мой вре­мен­ный со­сед то­же, кста­ти, в ком­на­те: си­дит на сво­ей кро­вати, пос­та­вив страш­нень­кий ста­рый лэптоп на сло­жен­ные но­ги, и что-то там ув­ле­чен­но смот­рит. То­щий, в ужас­но ог­ромной рас­тя­нутой тем­ной фут­болке и, бляд­ский глаз, с дли­ннющи­ми, кое-как пе­рех­ва­чен­ны­ми ре­зин­кой дре­дами. Ры­жими, мать его.

Каждый вечер они проводят вместе, общаясь в приватном чате. Им уютно вдвоём. Они знают друг о друге всё. Почти всё. Кроме одной-единственной тайны, которая стоит между ними каменной стеной.

Мне цинично сказали, что все, кто находился в тот момент в салоне, должны были погибнуть. Законы физики упрямая штука. Но я каким-то невероятным образом выжил, отделавшись лишь травмами, лишившими меня возможности жить полноценной жизнью, и психосоматической немотой. Да, именно. Я не только калека, еле переставляющий ноги, но и не могу издать ни звука.

Если бы Дениса спросили, за каким хреном он поперся на эту дурацкую встречу одноклассников, ответ однозначно стал бы таким: «Бес попутал!» Потому что ничем иным, кроме как бесовскими происками, нельзя было объяснить затяжную, словно болезнь, еще юношескую влюбленность в школьного приятеля и желание объясниться с ним, до крайности обострившееся в последнее время. Собственно, после того, как капитан Денис Иволгин побывал буквально в шаге от смерти.

У меня было уже десять попыток суицида за пять лет, не так уж и много, и большое количество депрессий. Я сменил уже шесть психотерапевтов, и все потому, что я не хочу жить, смысла нет. Для омег главное это семья, а кому я нужен, правильно не кому. И вот после десятой попытки, я сижу в кабинете уже седьмого мозгоправа. - Расскажи, что ты чувствовал перед тем, как решил себя убить?

Виталий "Лика" Воскресенский - парикмахер от бога, мастер своего дела. А еще невероятно привлекательный парень с потрясающей улыбкой. И человек добрый и солнечный. Казалось бы, именно ему положено быть счастливым в личной жизни. Но нет. Не сложилось. Пока... Пока Лика не приметил занятного парнишку. С дурацкими ядовито-розовыми волосами, от вида которых профи в Воскресенском возопил во всю глотку... Можно ли отвоевать любовь у смерти? Спросите у Лики. Он знает. О том, что просто нужно верить.

— Жаркий мой, — шепнул Марк в самое ушко, которое удачно оказалось у него прямо под губами. — Хочешь еще? Теперь придется подождать, пока расцепимся. Не хочу навредить тебе. Ты все еще такой узенький. Это потом, когда альфы как следует разработают твою славную дырочку, можно будет продолжать играть и с узлом. А теперь просто полежи. Сказанное омеге не понравилось, зацепило. Мальчик весь зажался и как-то даже заледенел, шепнув: — Не будет других альф…

Великая Империя Эльфиендов отняла у него все - изуродовала тело и душу. И тем не менее он влюбился в своего кровного врага...

Есть вещи, которые нельзя терпеть.

Мне больше не нужно было порно. Эти воспоминания оказались ярче и круче любого, даже самого качественного, видео. Хотя дело было не только в дрочке. Я ни разу не встречал никого, кто был бы хоть немного похож на Айхана. Алиса из мечты превратилась в блеклую тень, разговоры на работе казались абсолютно пустыми. Конечно, они и раньше не вдохновляли, но сейчас казались особенно тупыми. Я смотрел на «коллег» и не понимал, как вообще попал в эту дыру.

В клуб "Порок сердца" приходят самые богатые. И самые порочные. Они приходят к Рему, ведь он — их единственное лекарство. От пороков. Первый сегодня Валерий Натанович. Большой бизнесмен. Недвижимость. Или строительство? Рем не помнит. — Здравствуйте, Валерий Натанович, — он привычно снимает футболку, цепочку, тонкий браслет — и отворачивается. — Привет, Рем, — шуршит пиджак с тучных плеч, глухо фыркают пуговицы, звякают золотые часы. — Хорошо выглядишь. Рем вздрагивает. Это еще зачем?