трогательное

Наруто влюблен с самого детства, но он абсолютно не помнит в кого. Долгие годы его мучают мысли о этой любви, пока однажды в присутствии одного человека его сердце не начинает бить быстрее. Ну и что, что это парень? Ну и что, что он его ненавидит?

Паша уже давно свил себе кокон: светло, тепло и мухи не кусают. Кабы ещё не этот настырный сосед, который вознамерился вытащить его из этого состояния.

Нельзя было недооценивать кикера, ой, нельзя. Он же еще и обидеться может! Хирума хотел, как лучше, а получилось... Ну как получилось. Решение только одно - разобраться до конца.

- Это твоя сестра, - так же, как я, на грани слышимости сообщает, перекатившись на бок. - Написала, что яйца мне оторвет, если я попробую забраться в твою кровать. - А ты попробуешь?

Лёка свой член терпеть не мог. И категорически не понимал мужиков, которые перлись от того, что у них в штанах изобильно. Какая в этом их особая заслуга? Никакой. Отросло-то все само! От природы, а не от их крутости или великого ума! Да и потом с таким вот хозяйством в двадцать сантиметров в длину и шестнадцать в обхвате даже те парни, которые были не против подставить партнеру зад, с Лёкой проделывать что-то подобное отказывались категорически. За здоровье свое, суки бздливые, опасались...

Обычный московский студент в метро приглашает на вечеринку к друзьям совсем незнакомого парня. Случайная встреча переворачивает всю его жизнь.

Дэниел был обычным и неприметным студентом, который увлекался только живописью. Его жизнь круто изменилась, когда он поспорил, что сможет подружиться с Брендоном Вульфом - самым богатым и язвительным парнем в университете.

В восемь лет Алик мечтал о крыльях, в восемнадцать — о своем лучшем друге. Но иногда мечты сбываются совсем не так, как нам хочется.

— Ну чё задёргался? Ну да, из этих я, из заднеприводных. Да чё ты дёргаешься? Думаешь, если гей, завалю сразу? Ну ты смешной... А холодно, да? Может согреемся? Да что ты всё дрыгаешься, дурья твоя башка. Вот, смотри, коньяк у меня в фляжке. Мне тут долго сидеть, я и взял.

Все ли делится только на черное и белое?

Для поправки пошатнувшихся после победы дел Люциус решает помирить Гарри и Драко. Для этого Люциус притворяется неизлечимо больным и объявляет свою последнюю волю. Написано на драрри-фест на дайри.

Однажды Люциус проснулся и понял - случилось нечто неожиданное. В общем, есть один беременный Люциус, одна возмущенная Нарцисса, один попавший под руку Снейп, Пожиратели в количестве, ну и без виновников события, конечно, не обошлось.

2.02. На скулах Элиота с течением вечера все сильнее проявляется хмельной румянец. Глаза, почти закрытые, изредка поднимаются и наблюдают за происходящим. Иногда Квентин с горячим трепетом ощущает его взгляд на себе. Игривость, которую Колдуотер видел в них днем, растворилась в пламени свечей, уступив место расслабленности. В глубине глаз Элиота Квентину все мерещится какая-то опасная таинственность, но ему не хватает смелости, чтобы задержать взгляд и удостовериться.

— Надо тебе, Севка, к нам в столовку устроиться, — прочавкал дед, и отложив ложку, прищурился. — Там, правда, бабы одни, ну а тебе там самое и место. Севка, эй! У тебя хуй-то есть или отвалился уже за ненадобностью? Север молча встал и вышел из-за стола. — Обиделся, гляди! А на кой тебе хуй-то, Севка? Хуй-то на кой?

Лялю безумно раздражали Олеговы подружки. Разогнала всех знакомых и одноклассниц. Даже дылда Хныкина, которую Олег подтягивал по геометрии, покрутила у виска и сказала: — Лучше пару получить, чем люлей от этой чокнутой. — А не фига сюда ходить, — шипела Ляля. — Не для того тебя мамочка рожала, чтоб всякие дуры вокруг тебя крутились. Я тебе такого принца найду! Всю жизнь благодарить будешь. И нашла — зараза такая!

— Что это, Игорёк? — испуганно спросила женщина, разглядывая нечто оскаленное, и растопыренное во все стороны. — Кот, — невозмутимо сказал Игорь. Неторопливо опустил сумки на пол и задрал животине хвост: — Мальчик.

Жил-был некромант. Никого не трогал, творил свои черные дела, пока к нему в башню не постучался паладин.

— Вот эти туфли покажите пожалуйста. Нет, нет, вон те, с каблуком. Какие элегантные! А размер? А цена? О, недорого. Я примерю. — Новая коллекция, — сказал продавец. — Есть ещё белые и красные. — Нет, мне чёрные — я же парень всё таки.

Валя считал, что я влюблен в него без памяти, потому как однажды, когда его только-только подселили в мою комнату, под покровом ночи я пробрался к нему в кровать и попытался стянуть с него трусы.

А дальше случилось нечто необъяснимое. Парень наклонился и прижался к Сенькиным губам. Последний ошалел настолько, что застыл, как вкопанный. Всё произошло за каких-то две-три секунды. Ещё мгновение назад он спокойно шёл, и вот уже стоит в объятиях незнакомца, позволяя чужому языку хозяйничать у себя во рту. — Мудак! — взвыл Сенька, опомнившись. — Чё творишь-то? И с размаху хлопнул его по красивой, холёной морде.