Кагеяме нравятся клыки Хинаты. Но больше ему хочется почувствовать, как они прокусывают кожу, ставя метку. Увидеть, как багровые следы будут выглядеть на его коже. Посмотреть на улыбку Хинаты, нежно его обнимающего.
Но этот Хината — лишь плод его воображения, настоящий Хината даже не думает о Кагеяме в таком контексте.
Правда чужой запах и ощущение теплого тела не может быть настолько очевидным, но Кагеяма отличить реальность от выдумки не может — он уже потерялся в ощущениях.
— Что непонятного в моем ответе?! — кричит Хината. — Нет значит нет!
Шоё пытается вырвать руку из чужой хватки, но тщетно. Тобио разворачивает его, хватает и второе запястье. Приближается к лицу Хинаты и уже тише говорит:
— Если все кончено, то верни мне все поцелуи, — Тобио немного прищуривается, а Хината таращится, словно тот глупость какую-то сказал. — И не смотри так на меня, будто не знаешь, о чем я. Я уже не смогу тебя забыть, так что возвращай мне все, что связано с тобой.
— Хината, можешь помочь мне с тренировкой? — Кагеяма резко распахнул дверь раздевалки, где сейчас должен был находиться его партнер, и… замер на месте. Картина, что ему открылась, просто не вкладывалась в голове.
Шое лежал на полу, зажатый с двух сторон Куроо и Бокуто, которые абсолютно по-собственнически лапали и гладили везде, куда только можно было дотянуться. И что самое странное — Хината не сопротивлялся.
На часах три тринадцать ночи, когда Ойкава понимает, кто его соулмейтер. Хината не понимает ничего.
Или AU, где иногда выскакивают рандомные факты о твоём соулмейтере.
— Раздевайтесь.
— Э?!
— Что? Я на одежде татуировку набивать буду?
Или AU, где Хината - тату-мастер, а Ойкаве нравится запах персиков и звук работающей машинки.
Ему кажется, что он сходит с ума, когда осознание «Ты чертов гей, Ойкава» бьет его по лицу, а мозг вежливо поправляет: «Бисексуал, вообще-то. У него ведь были девушки».
– Приветик, Чиби-ча-о-о-ой… – выражение лица собеседника изменилось как только он взглянул на Шоё. Последний же сначала не понял в чем дело, но затем осознав его щёки начали пылать.