Нежнятинка

забота, забота и еще раз забота. или коротко о том, как Саша помогал Артуру клеить пластыри

Это случается через десять дней. Локи просыпается и резко садится на кровати. За полупрозрачными занавесками только светает, он убирает тяжелую руку Тора, перекинутую через его торс и переводит на него взгляд. Брат спит на животе, уткнувшись носом в мягкую подушку, одеяло сбилось в их ногах. — Не может быть, — шепчет Локи, запрокидывая голову и прикрывая глаза. — Не может быть... — он вплетает пальцы в растрепанные с ночи волосы. Это чувство он ни с чем не спутает. Не после того, что пережил.

«Обрежь мои волосы, брат, - говорит он. – Как раньше». Или история о том, как Локи четырежды обрезал волосы Тора и как однажды Тор обрезал волосы Локи.

в девяти мирах не так много мест, где они могут укрыться, но это - определенно самое замечательное

- Попробуй меня смутить. У тебя две попытки. Поразмыслив с полсекунды, Тор решает, что терять ему нечего. - А не три? - пытается сторговаться он. - Неа, две. Три это слишком. Ну, что мнёшься, Одинсон, по рукам? А то передумаю.

- Ну, привет,- Тор бережно взял свёрток на руки, держа крепко, чтобы не уронить. На него сонно смотрели два больших зелёных глаза. Остальное терялось в одеяле, и Тор осторожно убрал его край, чтобы посмотреть на нового братика. Локи засмеялся.

– Только объятие, брат? Тор молча смотрит. Локи смотрит в ответ, слабо подкидывая пробку в руке. Она слегка поблескивает в воздухе от яркого света, прежде чем он снова её ловит. – Ты больше ничего не хочешь дать мне? Ничего не хочешь сказать? Потому что, – Локи разводит руки в сторону и призывно улыбается, в ладонях ничего нет, – я здесь. Первая часть из серии In Side Out.

Тор уже на протяжении тринадцати лет является нянькой для соседского мальчишки, и категорически отказывается понимать, как из милого и вредного малыша вырос... он.

Он в объятьях девушки, в голове легкость. Ну конечно! Это очередной его сон. Вот только откуда взялся надоедливый звон в ушах?

Улыбка напрашивается на губы вместе с самым точным описанием: мягкость.

Однажды Кэйа и Дилюк пробрались в винный погреб их отца, ведомые простым подростковым желанием попробовать алкоголь.

— Ой, мастер Дилюк, так вы помолвлены? Поздравляю вас! — искренне радовалась Люмин. — Кто она? Красивая, наверное? Тоже благородных кровей? Мы её знаем? — без остановки сыпала вопросами Паймон. И только Дилюк смотрел на бокал, выскользнувший из рук, и думал: «да, Паймон, вы «её» знаете. Кстати, сэра Кэйю не видели? Надо сообщить ему о нашей с ним помолвке».

Когда Чайлд впервые услышал, что Чжун Ли остепенился, он едва не выплюнул от шока чай. Пусть с появлением в его жизни прекрасной Путешественницы его страсть к загадочному мужчине утихла, переключившись на сияющую внутренним светом противницу-возлюбленную, которой он не побоялся доверить даже собственного брата, ревность в глубине души все равно скалилась вопросом "И кто это добился того, чего не смог я?!".

Чжун Ли все еще помнит Гуй Чжун. Иногда потерянная любовь приходит к нему во снах, а наяву он нередко чувствует её ласковые касания. Венти все еще помнит своего дорогого друга. Он раздирает непослушные человеческие пальцы в кровь, пытаясь повторить его игру на лире и срывает голос, силясь спеть, как он. И это не мешает им быть вместе и любить друг друга. Верность они под сомнения не ставят. Знают - никто из них не найдет другого такого же. Бессмертного, знающего, каково это - быть Архонтом.

Насколько неловко по шкале от нуля до десяти было бы кончить от того, что лучший друг погладил тебя по коленке?

Кто бы знал, что годы издевательств и насмешек над Чун Юнем приведут к такой катастрофе? Это его третье признание. Каждый раз Чун Юнь думает, что он просто издевается. Что ему нужно сделать, чтобы Чун Юнь поверил?

Одним утром Син Цю заметил, как с его волос упало несколько семян одуванчика. И всё бы ничего, но пух днями всё продолжает сыпатся с его волос, что тревожит юношу. Чун Юнь беспокоится за друга, и они вместе пытаются понять, почему с Син Цю постоянно падают цветы.

Тома планировал свидание с его леди ещё давно. Но у них появилась внезапная проблема, которую нужно немедленно решить.

У Чун Юня кошачьи зрачки. У Син Цю - море тепла и заботы где-то под заполошно бьющимся сердцем.

Чун Юнь избегает всего горячего и обжигающего: острой еды, зажигательной музыки и горячих напитков. Как хорошо, что Син Цю прохладный, как изящный ручеёк.