— Дам тебе еще один совет — не ввязывайся в отношения. В этой сфере любовь ни к чему хорошему не приведет. Слишком много лицемерных людей, которых переполняет гордыня и зависть. Тебя обольют говном, из которого ты не выберешься никогда.
Стэфан, неугомонный шпион красных, давно известен на обе команды, как ненасытный искатель любовных приключений. Успев перебрать наемников обеих команд, Стэфан нацелился было на Августа, неподкупного недотрогу-медика синей команды. И началась их персональная игра в кошки мышки, кто сдастся первый, кто утвердит свои правила ведения этой игры? Кто выиграет, а кто останется в проигрыше? И в проигрыше ли?
Красный Скаут болтает слишком много, Синий Медик не разговаривает вообще. Красный Скаут на дух не переносит — взаимно — свою команду, Синий Медик является негласным лидером в своей. Красный Скаут пытается узнать всё о Синем Медике, Синий Медик пытается помочь Красному Скауту решить свои проблемы. Зачем? Странный вопрос. Ещё страннее — к чему всё это приведёт?
Своего рода инструкция: что делать с киборгом, лишенным гениталий, когда тот получает лошадиную дозу наркотика-возбудителя.
Предупреждения, которых нет на фикбуке: откровенная технофилия, фроттаж, секс (петтинг?..) после частичной разборки Геноса. И психостимуляторы, да.
"Это я почему злой был..."
Сплоченность команды - ключ к победе над неистовствующими роботами, атакующими Манн.Ко. Однако всегда найдется хотя бы одна паршивая овца, которая будет отравлять весь коллектив. Чего же не хватает для счастья полевому врачу, и почему же он такой гадкий? Давайте выяснять.
Снайпер из RED сталкивается со своим бывшим противником, Шпионом из BLU, тело и жизнь которого необратимо изменились. Он не может понять то, чем стал Шпион, но и не может оставить его. Снайперу приходится столкнуться с чем-то куда более сложным и устрашающим, чем война, которую ведут их команды - с собственными чувствами.
Хэнк любил и ненавидел быть пьяным. Любил – потому что насущные проблемы отходили на второй план. Ненавидел – потому что на первый план выходили проблемы дней давно минувших. Обнимаясь с бутылкой, он не очень хотел вспоминать все, что произошло за то время, пока с ним был роботизированный напарник, но, по крайней мере, он не думал о том, как потерял жену, сына, самоуважение и тягу к жизни. Он думал о том, как несколько тысяч (тысяч?) раз чуть не потерял Коннора.
Детектив Рид интересуется подробностями личной жизни Хэнка Андерсона и андроида Коннора. Коннор согласен поделиться с ним своей историей. Но на своих условиях.
Земля под стопами разверзлась, будто пасть первобытной акулы. И тьма кромешная, холодная как её сердце, окутала ангела с головой. Сначала крошечными льдинками впивалась в его нервные окончания, а затем уже жидким пламенем пролилась по венам.
Он бы закричал, что есть силы, но в горле и в носу застрял сухой пепел, а лёгкие наполнились едким удушающим дымом… от его полыхающих крыльев.
Аштарот все ещё прятала глаза, но вот Азирафаэль так не мог. Он ощущал, как горят щеки, и лёгкое возбуждение трогает его тело и душу. Няня была хороша. Казалось, она всё-таки поднялась на землю из Ада, но Азирафаэль был уверен в своей способности создавать защиту, поэтому молча удивлялся. Про себя, глубоко внутри, он кричал.
Ричи протягивает дрожащую руку и касается его живота.
— Эмм, — изрекает Эдди. — Это шутка? Дофига неуместная шутка? Потому что не знаю, заметил ли ты, Ричи, но у нас тут, вроде как, очень важный момент...
— Что за срань, — не в первый — и уж точно не в последний — раз произносит Ричи и бросается на Эдди с объятиями.
(Или коротко: Ричи застревает во временной петле.)
Милое зимнее утро выходного дня настало в Парке Дружбы. Мэр наслаждается видом из окна, как друг в его кабинете появляется нежданный гость. И как же он поступит с этим новоявленным репортером?
