Это что-то новенькое:2

Боль потери несравнима ни с чем, ему ли не знать это, ему, потерявшего отца и мать, отвергнутому и одинокому из-за своей силы. Но сейчас, впервые за все бесчисленные годы жизни, ему хотелось завыть от отчаяния. Та, что смогла согреть его сердце, теперь недосягаема.

Три ночи - три разговора. И ничего больше.

Когда ты изъявила желание обучаться у Столпа Пламени, все твои знакомые Истребители ужаснулись и в один голос стали отговаривать от этой затеи. Говорили, что тренировки у него тяжёлые и даже опасные, что характер у него непростой и что он не тот, кем кажется на первый взгляд. Но ты не боялась трудностей. Потому что ты всегда любила играть с огнём.

Наша Таня в шоке плачет: С ней случилась неудача. Тише, Танечка, не плачь, Все боятся неудач. Лучше поскорей беги - Где-то там слышны шаги. Некто в темноте ночной Ходит прямо за тобой. Но, Танюша, не боись: Приглянись к нему, влюбись. Демон тот, конечно, бес, Но и ты не Сью с небес. Выход есть - и он один. Прошлое свое откинь. В нем любовь ты воскреси, И, конечно, всех спаси.

Дожди Татарасуны преследовали путешественницу до Ли Юэ.

- Звала? – чересчур холодно спросил Адепт, материализовавшись за спиной у путешественницы. Лишь края его одежды сохранили память о стремительном движении и все еще покачивались от ветра. Девушка в белом платье обернулась, и на ее лице появилась неловкая улыбка. Она стала подниматься из облака желто-оранжевых цветов, а ее маленький компаньон радостно помахала знакомому ручкой.

Любовь —  это окрыляющее чувство, когда при виде кого-то сердцебиение ускоряется, а желание видеть и чувствовать его тепло рядом усиливается.

Завтра он будет жалеть, что позволил себе слабину, но какая разница, если это будет завтра? Пока она рядом с ним, он готов на всё.

– Кажется, ты тоже не хочешь быть здесь, – нашлась с ответом Гермиона. – Не хочу. Она посмотрела на мокрые белые волосы. Они больше не торчали в разные стороны. Под дождём прядки попросту прилипли к мужскому лицу, позволяя каплям стекать с них прямо на шею. Это было… жарко. Почему-то, на какое-то мгновение, Гермионе стало даже душно. Пришлось сделать ответный благодарный жест. Ну почти. Красный, совершенно отвратительный зонт с утятами – Драко даже не удивился.

Впервые за долгое он снова смог увидеть её счастливый образ, окружённый осенним золотом.

Он чувствовал его уже много столетий. Непрекращающийся. Беспощадный. Голод.

— Это что сейчас было? — резко бросила Люмин. Сяо небрежно пожал плечами. — Считай это благословением небес. — Ты… — она сжала кулаки, сделав шаг вперёд. Едва она двинулась, молодой человек исчез из её поля зрения. А затем и вовсе оказался прямо за напряжённой спиной. — Ступай, Паймон ждёт, — прошептал прямо в ухо. — И если что-то случится… просто позови меня по имени. В любое время. В любое место. Я приду. Я вижу каждый фонарь и слышу все просьбы о помощи, — не важно, от кого они исходят.

Улыбка Люмин могла одурачить её соратников, что путешествовали с ней; чересчур болтливую Паймон и даже Архонта, но никак не тысячелетнее существо, что каждый день слышит крики помощи и перезвон смеха миллионов людей.

Аромат девичьего тела, опущенного в полымя его страданий, заменился смрадом гниения и зловонным, полным отчаяния, воем Якши.

— Ты вернулась, — Сяо комментирует медленно, не зная, как реагировать; встреча проходит в тишине — раннее утро, гостевой двор Ваншу ещё спит крепким сном, вокруг зябкость рассвета и сласть буйного цветения разномастных растений.

— Если ты проснулась с ножом у горла, если монстры вцепились в тебя, если смерть стоит у порога... Скажи моё имя. Адепт Сяо. Я приду на зов.

В ту ночь она позволила себе больше, чем могла: дорожку по его телу из нежных поцелуев, которые жгучими прикосновениями отдавались внутри него, исследование его старых шрамов, уже давно не болящих, но напоминавших о смутных событиях, которые он не сможет забыть, засосы, которые будут кричать об их близости друг с другом, видеть его слёзы, которые не видел, кажется, почти никто, смотреть в его глаза, которые безостановочно не отрывали своего взора от ее нагого тела. От неё одной.

Люмин и Паймон могли уйти на праздник в гавань, но остались с Сяо.

Позови меня по имени.

ей было больнее, чем она показывала