Твой друг влюблён в девушку. Неужели ты не поможешь ему завоевать её внимание? А если он хочет подарить ей рассказ, но с русским языком не дружит? Хорошо. Усложним задачу, а что если девушка читает слэш? Ты не знаешь, что такое слэш? Так сейчас узнаешь.
"Стайлз смеялся, говорил сам себе, что он прямо как Бетмен. Днём он обычный школьник, а ночью… он спит и видит себя оборотнем. Абсолютно бесполезная способность..."
Большинство людей хоть раз, но влюблялись в того, кто смотрит на них с экрана. Фанаты ездят за своим кумиром на концерты или коны, смотрят интервью и берут автографы.
Джулиан не стал исключением.
Но ему повезло чуть меньше. Чтобы увидеться со своим кумиром, ему нужно сняться в порно.
Ему шестнадцать, он в лесу, в закрытой части города, и он чертовски влип.
Он знает, что не должен убегать, этому учат еще в младшей школе (не убегайте от оборотня, медленно отходите назад), но они не говорят о том, что ты чувствуешь в этот момент: один, в темноте, твое сердце стучит почти в горле, когда горящие глаза следят за тобой из тени деревьев.
Наделённый незаурядным талантом, офигительным голосом и блядским характером. Склонный к алкоголизму и не понаслышке знакомый с экстази и ЛСД. Всё это Раш. Раш, который едва ли любит что-то больше, чем собственное отражение в зеркале. Но что, если есть кто-то, кто как две капли воды похож на певца?
Неловко выворачиваю левую руку, нахожу его пальцы и, сжав, шепчу, ощущая, как запутавшийся локон удавкой затягивается вокруг моей шеи:
– Я придумаю, как разлюбить тебя.
Дженни – хорошая девочка.
Правильная.
Дженни наверняка предпочитает робкие поцелуи в щеку, а Стайлз не прочь попробовать взять в рот.
Так кому из них адресован вопрос?
– Разве ты вообще видел оборотней? – спрашивает с сомнением в голосе, постукивая длинными пальцами по подлокотнику.
– Нет, ты мой первый.
Отчего-то эта фраза смешит оборотня, он меняется в лице, даже как-то светлеет и наклоняется вперед, впрочем, не пытаясь скрыть улыбку.
– Что? Что я такого сказал?
Мой временный сосед тоже, кстати, в комнате: сидит на своей кровати, поставив страшненький старый лэптоп на сложенные ноги, и что-то там увлеченно смотрит.
Тощий, в ужасно огромной растянутой темной футболке и, блядский глаз, с длиннющими, кое-как перехваченными резинкой дредами.
Рыжими, мать его.
– Ты всегда спишь, – его голос чуть выше моего, тоньше, с совершенно другим оттенком.
– Не всегда, – лениво возражаю я, удовлетворенно отметив, что я совершенно прав. Да и охрип немного ото сна. Поэтому контраст такой разительный.
Мне нравится «отличаться». Немного совсем, но нравится.
Чуть сжимаю его плечо, перехватывает мою ладонь, прижимая своей к коже, мешая убрать ее. Будто бы я собирался это делать, дурак.
- Думаешь, кто-то мечтает засосать колясочника?
Боже, он действительно бесит, но вместе с этим своим подростковым упрямым идиотизмом пробуждает в груди Дерека странное тепло.
- Я обещаю: у тебя будет чертово нормальное свидание. С пиццей, кино и ведром сладкой ваты.
– Детка… – ОстановисьТебеБольно шепчет Дерек, и Стайлзу до мерцающих перед глазами алых вспышек хочется съездить ему по морде. Ещё и ещё, пока грубая, как наждак, щетина не сдерёт руки, а волк не перехватит пальцы, чтобы вытянуть боль.
Круто обжиматься на пустынном пирсе, предусмотрительно захватив с собой плед и одну бутылку на двоих.
Круто отбирать наушник и, зацепив его за ухо, услышать «свою» музыку.
Круто пытаться впихнуть всё отведённое нам время в одну неделю и почти прыгать сверху, утрамбовывая бурлящие эмоции в грудную клетку.