Кто бы мог подумать, что Виктору спустя год отношений с Плисецким вдруг захочется познакомиться с его семьей, рассказать всю правду про их большую любовь и серьезные намерения.
Юри весь красивый – от макушки до кончиков пальцев на ногах. Эти слова бьются в голове обезумевшей птицей, когда Виктор поднимает на него взгляд. Юри великолепен – взъерошенный, с растерянно-обожающим взглядом и доверчивой улыбкой.
- Подожди немного. Мне нужно кое-что сказать… Ну Виктор… Витя, это важно.
- Хорошо, - но Никифоров и не думал прекращать свою извращенную ласку. – Я внимательно слушаю.
- Я… Я не один, - Юри краснеет сильнее и опускает взгляд в пол. – Точнее… Черт, не знаю, как объяснить.
- Как есть. Издалека начни, - Виктор все же утягивает Юри на кровать, усаживая к себе на колени и обнимая. Желание немного поутихло – его милый слишком встревожен. Его надо выслушать. Все остальное подождет.
Почти каждый божий день тело Кацуки покрывалось новыми отметинами, выделяющимися на кремовой коже. Множество засосов, которые ставились друг на друге, поскольку на шее японца уже попросту не было живого места.
Все это успокаивало, ведь всем сразу понятно, что Юри занят, что его партнер весьма ревнив, ведь он обновляет свои метки постоянно. Но встречались и непонятливые люди.
Кит облажался. Облажался конкретно, и теперь эта ошибка оставила его судьбу на милость Лэнса. Чтобы Лэнс не проболтался, Кит должен беспрекословно выполнять то, что тот ему скажет.
- Хреново ты убрался, - равнодушно вскидывает тонкие брови. Но в голосе его столько недовольства и даже какой-то скрытой злости, что создаётся впечатление, что едва ли себя держит в руках, чтобы не начистить мне рожу, как тогда, прямо на людях в зале суда.
- Разве? – вылетает само собой. Петра на мгновение замирает, но потом ещё активней начинает работать. Зажимаю предательский рот ладонью, с ужасом представляя, какое меня может ждать наказание.
