Шаламэ

Тимоти никогда не задумывался о некоторых вещах до определённого момента.

Он часто перед сном утекает мыслями в ту далёкую Италию, которая звучит игрой на пианино и на тонких струнах души. Юность ушла, а вместе с ней ушли привычная жизнерадостность, какая-то неоправданная беззаботность и возможность позволять себе чуть больше, чем полагается. [Элио чувствует, рефлексирует, вспоминает, а Оливер… сами увидите]

Что если бы их рождественский разговор закончился иначе?

— Мы с тобой ужасные люди, — говорит Тимми, лениво двигая вниз молнию на его брюках. Он сидит у ног Арми, практически уткнувшись носом в его пах, и сказать, что эта поза возбуждает — не сказать ничего.

Его давно клинит на ногах Шаламе. С самых первых репетиций и нерешительных касаний сочной сладости его кожи. Гладкие ступни, трогательно узкие щиколотки, беззащитные колени, но особенно – бёдра. Едва прикрытые тканью или обтянутые джинсой, скромно прижатые друг к другу или широко расставленные – они были безупречны, отвлекали и заставляли всегда спокойного Хаммера нервничать и бороться с желанием зарыться в них лицом, наплевав на съёмочную команду.

PWP - секс в трейлере

и снова немного о них двоих

Глубоко вздохнув, он взял пульт от телевизора в тот же самый момент, когда его телефон подал признаки жизни. «Рейс отменили» И затем, в ту же секунду: «Мы можем увидеться?» Он отправил быстрое «Конечно», включил телевизор и подумал, когда же до Арми дойдет, что не будет никакого «нет»? Только не от Тимми.

Тимоти дарит Хаммеру джутовую верёвку. [кинк: связывание]

Конец, которого мы заслуживаем.

Финальный телефонный разговор происходит несколько иначе.

Элио получает письмо от Оливера в канун Рождества