Фанфики с участием: "Кадзи Акихико/Мурата Угэцу"

Наверное, Рицука и Мафую никогда в жизни не смогут вдоволь насладиться друг другом. Наверное, Акихико и Угецу никогда в жизни не смогут простить себе ошибки прошлого. Наверное, Харуки никогда в жизни не поймёт горечь измены.

Небольшой POV о Угэцу Мурате и его чувствах к Акихико, когда они официально расстались.

Так уж устроен этот мир, что любовь в нем отражена в ханахаки. Если человек, которому ты положен судьбой, не отвечает взаимностью, то расплачиваешься за это ты. Ходят слухи, что эту болезнь можно обмануть, если переспать со своим соулмейтом.

работа написана на основе всеми нами любимой короткометражки 20 года. попытки автора разобраться в своих взглядах на персонажей и их истории, а также докопаться до сути их взаимоотношений друг с другом.

Акихико приходит к Харуки чаще, чем следует. (movie timeline)

теперь я один пою

Вот он, человек, что так долго причинял боль душе скрипача. Совсем рядом, но отдаляется с каждой секундой, делая ещё больнее. Он уйдёт, как и хотел Угецу. Но станет ли от этого легче? Но даже если он уйдёт, музыка останется навсегда.

— Ты мой, — выдыхает Акихико в спутанные волосы, пахнущие умирающим сигаретным дымом, опрокидывая Угецу на кровать. Он хочет добавить «навсегда». «Я хочу тебя», «не хочу», «отпусти», но он молчит.

Даже настоящее светлое чувство не смогло рассеять тьму, что была у него внутри, на самом дне. Акихико желал её, боролся с этим, но желал. Потому что он создал эту тьму, а тьма создала его. Угецу сделал его таким.

Акихико не может оторваться от Угетсу после выступления.

Угетсу вздыхает, и Акихико напрягается. — Что ж. Я понимаю, что вы пытались сделать, — говорит он, сладко обхватывая руками лодыжки, в противовес своим кристально-резким словам, — но в действительности это звучит не так, как надо. Угетсу любит ставить метки на свои вещи.

О музыке, что льется из их сердец, сквозь всё щели прорываясь наружу. Мыслях, затерянных в событиях. И людях, что утратили частицу себя...

Сколько раз он проходил через такое? Десять? Двадцать? Эти мальчики и девочки, покоренные его талантом, ищущие его внимания. Жаждущие заполучить не столько его самого, сколько его дар.

О кружках и не только.

Любовь, переродившаяся в боль. Временами затихающая, а затем снова возвращающаяся с новой силой. Боль, приносящая столько мук, но которую отчего-то готов терпеть снова и снова...

Они любили. Пагубно, грубо, страстно, но любили друг друга. Расставание стало лишь бегством от конфликта, не излечив их сердца от душевной боли. Акихико был жизнью Угетсу.

Акихико знает, что надо быть умнее, сильнее духом. Надо уметь отпускать. И он пытается, правда.

Большинству людей не нравится Угетсу, потому что все связанное с ним похоже на борьбу. Потому что он всегда, всегда оказывается самым чертовски трудным человеком, которого они когда-либо встречали. Потому что время, проведенное с ним, зачастую вызывает чувство разочарования, настолько глубокое и жестокое, что его можно унять, только целуя Угетсу так долго, что тот для разнообразия наконец-то заткнется. Потому что в него так неимоверно легко влюбиться и так до смешного сложно любить.

В другом измерении, где Акихико не такой чертов трус и не такой бесхребетный, он, вероятно, перешагнул бы через осколки, проигнорировав болезненные уколы в ступнях, и заключил бы Угетсу - этот захватывающий дух хаос - в объятия, целовал бы его лоб, его искаженные презрением губы. В этом измерении Акихико держится на расстоянии, Угетсу на другой стороне комнаты, а между ними только осколки и пролитый кофе. Три кружки разбиты. Три части их концерта.

Скажи мне, что ты жив. Скажи, что это действительно так. Покажи мне, что ты такой же теплый, как и другие люди, позволь слушать стук твоего сердца, позволь положить руки между ребер и ощутить, как твои легкие наполняются воздухом. Ты настоящий?