Время чудовищ

Огромные золоченые часы на одной из высоких, устремленных шпилями ввысь башен замка из угрюмого серого кирпича пробили полночь, заглушено, но отчетливо ударив в надтреснутый колокол. Тихий шелест, вторивший звуку, колдовским ветром пробежал меж крон сосен, будто передавая весть кому-то неведомому, скрывшемуся средь теней под лунным ликом. Это было не впервые, и даже не первую сотню лет, так что единственному разумному обитателю глухих лесов прошедший день показался лишь каплей в море, одинокой травинкой в бесконечном пшеничном поле, еще одной звездой на небосклоне и песчинкой в жарких пустынях далеко к югу. Элрик снова не спал. Не мог уснуть, не хотел даже вставать с привычного места в личной библиотеке. Громоздкие дубовые стеллажи как молчаливые стражи толпились в обширном зале, взирая на своего одинокого хозяина и будто ожидая дальнейших приказаний, но мужчина лишь вздыхал. Медленно и скучающе перелистывая очередную пожелтевшую страницу, он невидяще прикрыл отяжелевшие веки и лениво наблюдал за неспешным движением огня в камине. Книги его больше не развлекали, за годы в замке он выучил их уже наизусть и каждую мог пересказать, дословно повторив чернильные строки и иллюстрации. Все знания из бесценных ресурсов прежних лет давно осели в голове и время от времени переливались из пустого в порожнее в бесцельных попытках спорить с самим собой, доказав очевиднейшие истины, о которых он был наслышан едва не с детства. Иногда, во время подобных разговоров, он вспоминал отца, чтобы не было так одиноко рассуждать, но тот всегда давал один и тот же совет: держись подальше от внешнего мира, опасайся людей, они коварны, и им нельзя доверять. Влажные поленья, скованные закоптившейся чугунной решеткой, звонко щелкнули и будто бы тяжело вздохнули вместо хозяина замка. Небольшой уголек, стрельнувший прямо на ковёр, угрожающе зашипел, словно малый дракон. Элрик, проследив за побегом, выгнул бровь и, нагнувшись к камину, голой рукой подхватил раскаленную щепку, отправив ее обратно в огонь. Смуглые пальцы южного аристократа покрылись контрастной мелкой чешуей, выплавленной черненым серебром. Именно в этот момент острый, нечеловеческий слух уловил шум на улице: едва слышимый звон металлических ворот прямо перед выходом из древнего замка. Растерянно замерев, мужчина задумчиво растер следы гари на руках, не до конца веря, что ему не показался чужой стук. На мгновение всё затихло и даже поленья будто пристыженно умолкли, не решаясь нарушить покой библиотеки, но тут отголоски ударов по ограде послышались вновь. Элрик решительно поднялся на ноги и широким быстрым шагом направился к выходу из своих владений. — Эй! Есть кто дома?! Помогите, прошу вас! Крича во все горло и цепляясь за проржавевшие прутья ворот, у конца подъездной дорожки стояла девушка в простом домашнем платье и огромных, разношенных сапогах на босу ногу. Ее неестественно белая кожа ярко выделялась среди окружающей темноты, а в середине ночи холодной осенью казалась чуть ли не синей. — Господин, мне кажется, тут кто-то есть! Голос незнакомки стих. Элрик наконец-то достиг ворот и смог заметить, что девушка смотрит куда-то в лес. Приглядевшись внимательнее, он различил на краю опушки двух крупных черных волков с красными глазами. Звери пригибались к палой листве, оскалив пасти, но не торопились нападать. — Иди сюда. Осторожно скрипнув ограждением, мужчина крепко схватил тонкую кисть и дернул к себе незнакомку, закрывая за ней дверь. В груди предупреждающе разгорелся огонь, Элрик готов был ударить по волкам первым, но они словно сознательно не желали вступать в бой. Стоило девушке оказаться в безопасности, как звери, будто заколдованные, расслабились и юркнули в густые тени чащи. — Спасибо. Плачущий голос десятком мелких игл пробежал по сердцу Элрика, отдаваясь легкой дрожью в теле. Замерзшие пальцы девицы вцепились в ткань рубашки. Снежно-белые ресницы спрятали подступающие слёзы. Бесцветные локоны скользнули по плечам. Незнакомка показалась то ли привидением, то ли утопленницей, случайно попавшей в беду, слабой и напуганной настолько, что едва стояла на ногах. Мужчине ничего не оставалось, кроме как попробовать успокоить свою гостью, аккуратными прикосновениями погладив ее голову. — Не бойся, здесь тебе ничто не угрожает, но ты, я вижу, совсем продрогла. Идем внутрь, я позволю тебе согреться у камина. Дождавшись легкого кивка, Элрик приобнял девушку за плечи и не спеша повел по широкой дорожке до дома. При свете свечей в просторной гостиной он усадил находку на софу и выдал ей свой любимый шерстяной плед. — Как тебя зовут? — Ребекка. — Откуда ты взялась, Ребекка? Пухлые чувственные губы поджались, будто она не хотела говорить об этом. Взгляд не понимался от пола, то ли стыдясь, то ли смущаясь. Мужские, не по размеру большие ботинки звучно шаркнули по дорогому, ручной работы ковру. Элрик присел перед девушкой, стараясь посмотреть в ее глаза, и чуть коснулся обуви. — Ты позволишь снять их? Можешь пересесть ближе к огню. Ответом ему послужили кивок и тихое урчание живота. Незнакомка неловко втянула голову, сильнее скрываясь за покрывалом. — Если ты хочешь есть, то я сейчас что-нибудь придумаю. У меня в запасах должно быть немало еды. — Извините. — Не за что извиняться. Ты моя гостья, я обязан достойно тебя встретить и приютить, таковы правила. — Не слышала, чтобы их действительно кто-то придерживался. — Я старомоден. Мягко придерживая ножку Ребекки, Элрик осторожно снял с нее сапоги. Фарфорно-кукольные пальчики оказались в его ладони, нежная, чуть покрасневшая кожа льнула к рукам словно шелк. Засмотревшись, он едва не позволил себе приподнять мешавший подол, чтобы изучить бледные бедра гости. Давным-давно Элрик жил отшельником и уже почти забыл, каково ощущать тепло женского тела. Скука, одиночество и застарелая тоска туманили сознание, нашептывая о том, что он в праве не сдерживаться, не кормить и не лелеять девушку, сразу попросив, взыскав плату за ночлег. Лишь остатки манер, вбиваемых в детстве учителями и родителями, заставляли его соблюсти хоть какие-то приличия. Так бы и съел эту красоту. — А как вас зовут? — Элрик. — Вы очень любезны, Элрик. Отпустив гостью, мужчина добродушно улыбнулся и к собственному удовольствию получил улыбку в ответ. Ребекка словно оттаяла, от мимолетной ласки и расслабившись, позволила себе порадоваться спасению. Милые ямочки на щеках привлекли жадное внимание, светло-серые яркие глаза едва не блестели при взгляде на хозяина замка. — Пройдемте за мной на кухню. Слуг дома нет, так что я вынужден помочь вам сам. — Если несложно. — Ничуть. В конце концов, если совсем чуть-чуть потерпеть, он получит свою плату за все старания. Едва ли дева откажется от сна в хозяйской спальне, среди такой роскоши, что она и за всю жизнь не соберет. Взяв ее прохладную ладонь в свою, Элрик потянул девушку за собой в многочисленные коридоры обители, что он за десятилетия домоседства выучил так подробно, что мог бы пройти вслепую. На мрачных каменных стенах висели огромные гобелены и шкуры давно убитых медведей. Бра в виде бронзовых лилий освещали путь негаснущими, околдованными свечами. Узкие окна-бойницы мелькали в длинных коридорах. Обширные витражи из цветастого стекла, складывались в рисунки цветов, звезд и солнц, пляшущих в своем, удивительном ритме, обещая украсить днем любой зал. С искусных полотен неизвестных художников на гостью уставились древние родственники Элрика и близкие из круга семьи. На мгновение задержавшись у одного из самых свежих портретов, Ребекка невежливо прыснула, со смехом глядя на серьезного, чуть высокомерного мужчину, заключенного в тяжелую золоченую раму. — Ну и воротник. — Это жабо. — Жаба? Разочарованный вздох сорвался с губ Элрика сам собой. Что еще он хотел услышать от деревенщины? Едва ли она представляет, что такое мода аристократов, и уж тем более элементарные манеры в высшем обществе. Одарив гостью снисходительным взглядом, он дождался, пока она стушуется и опустит голову. — Так одевались полторы сотни лет назад, отец заказал этот портрет, когда был молод. — Отец? А он тоже здесь? — Конечно нет, он умер одним из первых, когда людские колдуны решили, что имеют право отбирать драконью кровь ради собственного продления жизни и могущества. Вцепившись в руку мужчины, дева виновато поклонилась, позволив ему любоваться искренним раскаянием. — П-простите, я не знала. — Ничего. По человеческим меркам это было уже очень давно. — Я думала, что драконы остались лишь в сказках. — Как видишь, мы неплохо скрываемся, хотя ближайшая деревня не так уж далеко. Магия стережет этот замок, поддерживает его и оберегает от непогоды. Небольшой семьей, а то и вовсе одному, здесь можно прожить хоть тысячу лет. — А еда? — Драконам она не слишком нужна, если не нужно обращаться, но кое-какие запасы есть на всякий случай. Конечно, тоже защищенные от порчи. Послушно покивав, Ребекка вновь поджала губы. Светлая, выбеленная прядь упала на ее лицо, и Элрик не без удовольствия коснулся волос, осторожно заправив их за девичье ушко. Какая же хорошенькая гостья, а какая понятливая, просто загляденье. — Откуда ты пришла ко мне, Ребекка. — Я не могу сказать… — Не можешь? — Вдруг вы отправите меня назад. — Не среди ночи, но утром, может быть. Если успею наиграться. Хотя за столько лет одиночества и месяца не хватит для утех, но едва ли с этим справится деревенская девица. Пальцы потянулись к чуть порозовевшей щеке и, очертив скулу, спустились к подбородку, вынуждая Ребекку поднял глаза и посмотреть прямо на дракона. — Я открою ворота для тебя, когда пожелаешь. После ужина или через неделю, всё равно. — Спасибо. Рано меня благодарить, Ребекка, рано. Элрик довольно улыбнулся и продолжил путь к кухне. Слуг в замке не было уже очень давно, но дракон еще помнил, что и где лежит. Эту часть своих владений он посещал относительно часто. Приятно было хотя бы раз в полгода сготовить что-то из старых, полюбившихся блюд в память о прошлых счастливых днях с семьей, когда в каменных стенах царило оживление, вино лилось рекой, а матушка украшала живыми цветами гостиную и двор в преддверии каждого праздника. — Вяленое мясо и сыр тебя устроят? — Вполне. — Немного вина? — Ой, с удовольствием! — Смотри, пей вдумчиво, едва ли пробовала что-то настолько дорогое. Достав все продукты из околдованных холодильных ящиков, Элрик нарезал мясо и сыр на ломтики, а затем наполнил старый бокал из толстого стекла рубиновым вином с ароматом лета, спелой вишни и карамели. Весь ужин разместился на высоком дубовом столе для слуг, но Ребекка явно не была против такого простого приема. Дракон и сам уже забыл, когда в последний раз доставал из закромов серебряные столовые приборы и посуду из костяного фарфора. Тонкие пальцы гостьи свернули трубочкой нехитрый ужин и отправили его в рот. Свободная рука тут же потянулась к бокалу. — Это так вкусно, ни разу не ела ничего подобного. — И чем же тебя кормили ранее? — Кашей на воде и отварным мясом. Покачав головой, Элрик проследил, как торопливо и жадно Ребекка съела еще несколько кусочков. Любой другой девушке он тут же сделал бы замечание и попросил не торопиться и не наедаться, но эту стало будто бы жаль. Потянувшись к разделочной доске, дракон собрался нарезать еще больше мяса и сыра, но с улицы неожиданно раздался новый шум. Замерев, Элрик постарался различить рычание волков, уже виденных сегодня, но вместо них послышалось мерное постукивание по воротам и неразборчивые слова. — Два гостя за одну ночь после стольких лет одиночества. Закашлявшись при очередном глотке вина, Ребекка прикрыла ладонью рот и подскочила с места. — Только не говорите, что я здесь, не выдавайте меня. — Тебя кто-то ищет? Испуганно вздрогнув, девушка отрицательно замотала головой, словно действительно надеясь обмануть дракона. Поняв, что убедить его не выйдет, она вновь смутилась под насмешливым взглядом Элрика и, обогнув стол, подошла вплотную, вновь вцепившись в батистовую ткань рубашки. Глаза Ребекки, подобные полным лунам, смотрели жалостливо, с мольбой, словно он вмиг стал ее единственной надеждой. — Господин, позвольте мне укрыться у вас. Я готова возместить любые хлопоты и еду. Умею я не так много, но буду работать, служить вам столько, сколько скажете, только не выгоняйте из дома, за порогом меня ищет жестокий человек. — Советую тебе забрать свои слова назад, пока я не согласился. Ты не понимаешь, что предлагаешь мне. — Понимаю. Дракон цокнул языком и наклонился к бескровному лицу гостьи, по-хозяйски властно впиваясь в ее губы поцелуем, с каждым мгновением позволяя себе зайти всё дальше, проверяя, не пойдет ли дева на попятную. Прислуга в его замке давно не была нужна, и смысла в ней не было, любую служанку при уборке могло заменить простенькое заклинание, но та же магия не могла согреть постель или подарить немного ласки в долгие темные ночи. Элрик давно обдумывал небольшую прогулку до ближайшей деревни или по лесу в надежде найти себе пассию хотя бы на время, и Ребекка подходила на эту роль как нельзя кстати. Сжав девушку в объятьях, он нетерпеливо расцеловал тонкую шею. Свободная рука потянулась к подолу. Ненужная тряпка мешала ему стиснуть отросшими когтями мягкое нежное бедро. Сладчайший запах кожи гостьи туманил остатки разума подобно вину, длинный язык дракона скользнул по ключицам, будто собирая нектар с ее тела. Так бы и съел ее, так бы и съел. Но от ворот вновь послышался шум, кто-то упрямо бил по металлическим прутьям то ли палкой, то ли дорожным посохом. Элрик клятвенно обещал себе засадить всю ограду и близлежащие леса терном и шиповником, чтобы никто кроме него не смог выйти из дома или войти в него. — Г-господин… Тихий голос Ребекки отвлек дракона, и, оставив последний поцелуй у трепещущего сердца девушки, он с сожалением отпустил ее, оправив задравшееся платье. — Уберись, я сейчас вернусь. Дождавшись кивка, Элрик проследил, как гостья на подгибающихся ногах возвращается к столу. Еще несколько секунд были потрачены на то, чтобы вернуть полностью человеческий вид рукам и части лица. Жар, разгоревшийся в груди, твердил о том, что вторым незваным гостем можно было и пренебречь или вовсе избавиться от глупца, явившегося в такой неудобный момент, но старая родительская выучка, разумная часть его сознания, напоминала, что встретить у ворот нужно каждого, ибо за личиной путешественника могут скрываться сами боги. Откажешь им, и быть беде. Широким, стремительным шагом дракон вновь преодолел коридоры и залы дома, а за ними спустился по длинной лестнице крыльца к подъездной дороге, поросшей кустами роз. У ворот замка, как и ожидалось, замерла высокая темная фигура в черной мантии. Длинный витиеватый дорожный посох легко постукивал по ограде. — Прошу прощения за столь поздний визит, господин… — Прощаю, вам что-то нужно? Ночлег? — Нет-нет, я не буду обременять вас своим присутствием, только задам вопрос. Вы не видели мою дочь? Невысокая, светленькая. Мы повздорили, и глупышка сбежала из дома. Голос незнакомца был тих, но звучал словно отдаленные раскаты грома. Элрика не напугало это, и он с уверенностью честно ответил: — Нет. вашу дочь я не видел. Мало ли светленьких девушек на свете, я не у каждой спрашивал об отце. А уж через мои руки прошла далеко не одна. — Кхм, может, вам знакомо имя Ламия. — Ни разу не слышал его. — Что ж, извините за отнятое время. Стальной взгляд из-под кустистых седых бровей показался дракону неприязненным, но мужчина не стал препираться. Вежливо поклонившись, он развернулся и направился к краю леса, где из темноты уже глядели несколько красных пар глаз. Самодовольно вздернув подбородком, Элрик мысленно похвалил себя за маленькую победу и большое приобретение. Если девица еще не успела испугаться и спрятаться в коридорах, то стоит поскорее ее навестить. Значительная часть ночи уже закончилась, а день неизбежно обещает хлопоты. Придется проверить остатки провизии и достать из старых сундуков наряды прежних жительниц дома, можно было бы конечно предложить девице ходить по замку нагишом, на радость хозяину, но в древнем жилище то тут, то там гуляли сквозняки. Ступив за порог, дракон притворил двери и щелкнул ключом в замочной скважине. За спиной послышался голос полный надежды. — Вы прогнали его? — Незваного гостя? Да, спровадил. Он искал дочь, Ламию, а я не знаю никаких дочерей, только свою любовницу Ребекку. Тихий вздох стал ответом для Элрика. Резко обернувшись, он поймал гостью в объятья и вновь прижал к себе, больше не пытаясь сдерживаться. Смяв ее губы и выпустив язык, он не коляблясь разорвал когтями платье, чувствуя как невинное девичье тело дрожит в его руках. Съесть бы ее, впиться в нежную кожу зубами и слизывать бесконечно алые капли, пока Ребекка в сладострастии извивается и стонет. — Элрик… Стоило лишь на мгновение перевести дыхание, скользнуть поцелуем к шее, как девица, цепляясь за плечи дракона, всхлипнула, ощущая, как ее оставляют силы. Крупные нечеловеческие ладони подхватили упругие бедра, ноги Элрика едва двигались, но он заставил себя подняться к личной спальне. Только там была кровать достаточно большой, по его вкусу, чтобы не пришлось ловить Ребекку на краю. Откинув ненужные одеяла, он положил деву на шелковую простыню и избавился от белья на ней. Грудь и живот расцветили новые красные отметины от легких укусов, дракон хотел было спуститься ниже, но Ребекка мягко остановила Элрика, присев и потянувшись к нему. — Позволь мне помочь. Он поначалу даже не понял, о чем она говорит, и запоздало заметил, что при всей вопиюще прекрасной наготе девушки сам остался в одежде. Тихо зарычав от нетерпения, дракон с трудом заставил себя сдержаться и замереть, пока прохладные пальцы расстегнули ворот рубашки, стянули ее с Элрика и огладили его тело, словно желая согреться на горячей груди. — Продолжай. Он старался не выпускать пламя, но чувствовал, что дыхание стало заметно теплее. Склонившись к хрупким плечам, дракон едва прикоснулся к ним губами, наблюдая за тем, как кожа Ребекки покрывается мурашками, а дрожащие руки стараются справиться с поясом брюк. Надо же было попасть ко мне такой смышленой и деловитой красавице, всё сама делает и даже не боится. Нужно предложить ей чуть позже сесть сверху, как только я утолю первый голод. В этом было нечто настолько порочное, что от похоти кружилась голова. Едва Элрик ощутил, как последняя преграда пала, он склонился к девушке и, обхватив ее талию нечеловеческой рукой, подмял под себя, не в силах выдержать и мгновения промедления. Вклинившись между ее ног, он расслышал короткий вскрик и запоздало укорил себя за торопливость, стоило еще немного времени уделить ее ласкам, но накрывшее удовольствие смело все мысли «против». Всё, что он мог сейчас, это успокоить деву и, нашептывая ей слова любви, двигаться медленнее, свободной рукой потянувшись к призывно торчащим соскам на полной груди. Не прошло и минуты, как мимолетное напряжение отпустило Ребекку, и, поддавшись чувствам, она обрадовала Элрика сладким стоном. Бедра девушки крепко обхватили его талию, сильнее притягивая к себе. Дракон едва не зарычал от нахлынувшей страсти и, отпуская контроль, набирал темп, расцеловывая покрасневшие щеки и будто медовую кожу ключиц. Томный, замутненный наслаждением взгляд девы был милее и дороже любой картины в замке. Склонившись к Ребекке, он заметил, как она приподнялась в ответ. Тоже желает наградить меня лаской? Настолько я нравлюсь ей? Сложно было представить, насколько хорошо было невинной девице, что она, еще ничего не зная, решила хотя бы поцеловать Элрика. Опухшие губы коснулись жилки на шее, ладонь легла на затылок. Новый стон раздался совсем близко. Довольно улыбнувшись, дракон лишь на мгновение замедлился, стараясь не мешать Ребекке, как нечто острое длинными иглами впилось в его горло, жадно проникая в подставленную оголенную плоть. Съем, всего тебя съем.