— То есть, — ехидно говорит Виктор тоном школьного хулигана, — поэзия так на тебя действует? Никогда бы не подумал, solnyshko.
— Хватит, — отрезает Юри, вскакивая со своего места; он все еще возбужден, но теперь к чистому возбуждению примешивается легкое раздражение. — Прекрати, это нечестно…
— У тебя кинк на поэзию, — смеется Виктор, и Юри обреченно стонет. — Это нормально, Юри, я принимаю это и все равно люблю тебя…
- Ты, - заикается Виктор. И... неужели? у него порозовели уши? - Ты носишь мою рубашку. - Юри опускает глаза и да, конечно, это та самая бордовая рубашка.
(Или фик, в котором Виктор питает слабость к Рубашкам Бойфренда, а Юри еще не понимает, что он - тоже).
Что для него есть Эрос? Парень сразу и не понял. Свиные котлетки, матушкин кацудон, сперва подумал он. Нет, для него Эрос — то жаркое чувство, что он испытывал каждый раз, видя Виктора на льду арены.
За всю свою долгую жизнь Чжун Ли понял, что умение грамотно воспользоваться ситуацией, подкинутой судьбой, - залог успеха в любом деле.
Чайлд, в свою очередь, понял, что долги бывают не только денежными.