Избранное

Мы ведь думали, что это игра, знаете, вроде той, где в конце все смеются и могут сказать, чего хотят

Просто посмотри, что бывает, когда ты неосторожен. Всё. Видишь это? Это мёртвая любовь. Буцай её по комнате. От неё ничего не осталось.

Я чувствую дикое желание отмотать время, позвонить тебе сегодня с просьбой не напиваться или не просить сопровождать тебя до дома. Но вроде как так должны поступать друзья. Должны же?

— I'm so glad you're my partner in crime. — As long as you're my partner in time.

Для Рейчел и Хлои их местом было крохотное помещение из белого кирпича на свалке. Для меня и Хлои – этот маяк.

Марко говорит, что Стар нужен пример для подражания. Стар находит самый плохой из возможных.

Когда за окном идёт сильный дождь, способный смыть всё, что есть на улице. Когда нужно быть дома к семи, потому что мамочка Тори приготовила корично-ирисовый пирог. Она находит девушку, лежащую на грязном, сыром асфальте, и думает, что та похожа на маленькую побитую собаку.

Чара думает: под ребрами у Фриск ну никак не какой-то там кусок мяса, перекачивающий кровь. Нет. Под ребрами у нее лютики. Золотые, яркие. Солнце домашнее, ей-черту. То-то она кровью и харкает. То-то ей и жить осталось недолго. Ну и чего мама плачет? Маленькие солнца под ребрами это хорошо ведь. Уж Чара-то знает. У Чары тоже солнышки под ребрами. Они тоже иногда шалят, тоже алым взрываются. И хорошо ведь все. И ярость, что накрывает с головой — никак не плохо. И нож за пазухой — отлично.

Защищать друг друга любой ценой - главная их цель.

Геноцид рут. Фриск, радостно улыбаясь, бежит навстречу к девушке в зелёном свитере. Она не может поверить в то, что Чара наконец осязаемая, что Фриск сможет обнять ту, к кому уже давно испытывает чувства, но... похоже, её радость собеседница вовсе не разделяет.

Они лежат на голом полу и рассматривают потолок, который за долгие годы покрылся нескончаемыми трещинами. - Что будет, если эта хрень грохнется на нас? Ха-ха, я буду не против сдохнуть рядом со своей пташкой. Как ты думаешь, нас похоронили бы рядом? Эти вечные, бессмысленные вопросы, а после раскатистый смех и дым.

Мой здравый смысл говорит, что это смертельно — переступать порог дома. К сожалению, не здравого смысла в моей голове куда больше.

Как так получилось, что я, Шиго, твой вечный враг, вдруг оказалась в твоих тёплых объятиях, Ким? Может, это был всего лишь мираж?

I want to hold you close Soft breasts, beating heart As I whisper in your ear I want to fucking tear you apart...

- По счетам приходится платить всем - так устроен этот мир. Богатством, кровью или душой, но долги должны быть оплачены. Я купила тебя и отпускать вот так просто не собираюсь. Отплати мне сполна и можешь быть свободна. - В этом мире ничего не решается без денег, верно? Вы, люди, такие одинаковые! - В этом мире ничего не решается без равноценного обмена. И люди придумали деньги чтобы измерять этот обмен в понятных пропорциях. Ты либо живешь по этим правилам, либо умрешь. Выбор за тобой.

- Если ты это сделаешь, то назад уже дороги не будет. – Вдова обхватила подбородок Лены и взглянула той в глаза с немым вызовом. – Хочешь довериться мне? Не боишься? - Не льсти себе. – Вдруг хмыкнула Лена, хитро щуря глаза. – За все семьдесят с лишним стычек ты так ни разу и не убила меня. Да и потом… без тебя тут станет слишком скучно. - Я тебе точно нравлюсь. – Мурлыкнула Вдова.

Перед записью альбома группы у Анны появилась острая необходимость улучшить технику игры. И когда Эльза начинает с ней заниматься, плохо играть уже стыдно, а хорошо - невозможно, потому что мысли только о том, как затащить преподавательницу в постель. Впрочем, не у одной Анны.

Эренделл, наши дни. После гибели короля и королевы в автокатастрофе, юная кронпринцесса Эльза становится королевой, но принцесса Анна, и так привыкшая брать от жизни всё, не желает соответствовать своей венценосной сестре. Дело в том, что Анне нравятся девушки, и об этом знают все. А Эльзе нравится Анна. И об этом не знает никто.

- Ты такая сладкая, Рейнбоу.

Самый страшный кошмар - это прожить всю жизнь в сожалениях, питаясь одними лишь иллюзиями, медленно старея и сходя с ума в одиночестве стылого замка.