берлермо

— Вот ты где, Берлин! — кричит Стокгольм в эйфории, подбегая к нему. — Профессор прямо сейчас объявил, что мы достигли международных вод! Она хватает его за плечи и коротко обнимает, и Андрес слышит собственный смех, подхватывающий её. Он не находит в себе ни капли раздражения. — Мы сделали это! — кричит Хельсинки откуда-то из толпы. — Мы выбрались! Мы свободны! — И не забудь, что чертовски богаты! — вторит ему весёлый голос с другой стороны палубы. Там был он.

— Твоё эго не умещается в этой квартире, оно слишком огромное, — голос Палермо сочился ядом. — Может, тебе стоит засунуть его себе в задницу? — Может, лучше в твою? — прошептал Андрес, и дыхание Мартина сбилось. — Может, ты наконец оставишь меня в покое и уйдёшь? — Может, нам стоит раздеться и выпустить весь этот пар, м? Или: пять лет после ограбления монетного двора, Андрес внезапно возвращается, живее всех живых, и входит в жизнь Мартина, не спросив у того разрешения.

Полный список вещей, которые Палермо не разрешается делать на Королевском Монетном дворе Испании, составленный для тебя Берлином.

Андресу стоит сказать Найроби, что она не права, что Мартин сказал правду, а Андрес раздавил её как жука. — Единственная правда – реальность, — возражает Мартин, с фальшивой улыбкой на лице. — И я тебе это объясню. Смотри. Ты любишь толстяка. Толстяк любит меня. Ну а я, — говорит он, но больше не смотрит на Найроби, потому что смотрит прямо на Андреса. — Я никого не люблю. И именно поэтому ты меня ненавидишь. Или альтернативная версия событий последних двух сезонов, если бы Берлин был жив.

Что могло быть, если бы Андрес после расставания с Татьяной не пошёл громить бар, а вернулся туда, где его действительно ждали?

— Ты должен это подписать, — бормочет Андрес, смех все еще сотрясает все его тело. — Я ни хрена не должен делать, Андрес, — тут же огрызается Мартин, продолжая притворяться расстроенным. Затем он встает, готовый драматически покинуть комнату, но Андрес снова говорит. — Ты думаешь, Пабло Пикассо отказался бы подписывать картину?Я уверен, что нет. — Ну, я не Пикассо. — Я бы поспорил. — отвечает Андрес с улыбкой.

Не прошло даже трёх месяцев, как Андрес де Фонойоса, любимый брат Серхио, просто исчез с острова в неизвестном направлении. Настроение последние недели у Андреса было ни к чёрту и он всё чаще и чаще стремился к одиночеству, избегая компании брата. А теперь просто исчез. И Серхио прекрасно знал, куда отправился брат: в Европу, к Мартину.

Мартин думает, что прошла вечность, что всё пролетело мимо него, что, в конце концов, это был всего лишь сон, но точно не реальность. Крики с призывами убить его так и не доходят до ушей, будто повисая в воздухе. «Пидор» — единственное, что слышит он, когда приходит в себя, когда понимает, что всё было по-настоящему. Он не чувствует ничего, и подняться ему помогает только инстинкт. Вокруг снова ни души. Будто бы всё это было вовсе не в уютном и мирном Палермо.

Мартин сломлен, а Андрес - его якорь.

cicatrice (v.) – нахождение исцеления в процессе образования шрамов или: Мартин исцеляется с помощью Андреса, который никогда не оставляет его.

Мартин действительно вежливо попросил прекратить долбить кроватью о стену пол ночи, но Рио отшутился, что не знает, чем занимается Токио, может танцует. И вообще, почему это волнует Палермо? В конце концов его комната в другом конце коридора, а Берлин не жалуется. Берроте улыбается своей самой сладкой улыбкой малышу Рио и кивает. Конечно же, какое ему дело. Обручальное кольцо жжёт кожу на груди.

Мартин не хочет с ним разговаривать, не пускает в свою комнату, не садится рядом, а если рядом – единственное свободное место за столом – забирает еду и уходит в другую комнату. Игнорировать не получается только на занятиях, где они оба рассказывают банде план. Мартин – спокойно и сосредоточенно, Андрес – возбуждённо и вдохновлённо. Но когда он пытается приблизиться к Мартину – тот отходит подальше, а когда пытается коснуться – бьёт по рукам или уходит от прикосновения.

Мартин был мёртв, а Андрес готовил лазанью. Здесь есть самоубийство, это прежде всего, кровь и насилие, а также - пошаговая инструкция к безбожному погребению и несколько неуместных шуток.

Мартин зависает каждый чёртов раз, когда Андрес говорит эти слова. Ему и больно и хорошо одновременно и он просто не может поверить в реальность происходящего. Но Андрес продолжает, повторяя фразу снова и снова.

Андрес - учитель испанского языка и литературы в обычной школе, его жизнь полна рутины, а отсутствие друзей и недоверие со стороны коллег угнетает, но с приходом Мартина Берроте в школу его жизнь вдруг обретает некоторый смысл.

Кажется, будто всем - абсолютно всем - прижилось то, что Берлин и Палермо выглядели и вели себя, как пара. Потому что они, на самом деле, это делали - кроме тех случаев, когда это правда считалось - поэтому все в банде коллективно решили подшучивать над Мартином.

— Бросить хотел меня, сукин сын. Ну уж нет. Ты доживёшь своих ебучих несколько месяцев и сдохнешь немощью, но хотя бы собственной смертью, а не от рук копов.

После того, как сердце Мартина было разбито вдребезги, он решает воспользоваться последним шансом. 14 дней. Этого достаточно для того, чтобы из друзей превратиться в любовников? Все ли так просто на самом деле? Сколько раз человеку нужно упасть, прежде чем он, наконец, найдет себя?

– Андрес, мне нужен твой совет, просто взгляни на это и скажи что думаешь, – Серхио пролистал свой блокнот, но почувствовал на себе насмешливый взгляд мужчины.

Мартина и Андреса попросили посидеть с Паулой