Ориджи

– Ты всегда спишь, – его голос чуть выше моего, тоньше, с совершенно другим оттенком. – Не всегда, – лениво возражаю я, удовлетворенно отметив, что я совершенно прав. Да и охрип немного ото сна. Поэтому контраст такой разительный. Мне нравится «отличаться». Немного совсем, но нравится. Чуть сжимаю его плечо, перехватывает мою ладонь, прижимая своей к коже, мешая убрать ее. Будто бы я собирался это делать, дурак.

- Здравствуйте, это секс по телефону? - (шепотом) да ... -А почему шепотом? - Я на паре. Не смогла не вставить свои пять копеек в эту заявку. На супер оригинальность не претендую, но надеюсь понравится.

Когда иду домой из универа, меня всегда обгоняет один и тот же парень, и узнать его довольно нетрудно, потому что он всегда в одной и той же черной куртке. А еще у него какая-то невероятно охренительная стрижка и очень солидный вид, он все время ходит один и очень быстро. И курит. И вот уже полгода я каждый день пялюсь на его фотки и хожу за ним... Мы вообще не знакомы, да я еще и парень. Ничего не понимаю.

Настоящего имени Ника Олег не знал. Да и не стремился узнать. Пидоры никогда не интересовали его как личности. Ник был оптимальной дыркой для траха. Не задавал вопросов, не просил подарков, не пытался рассказать о себе, или узнать что-то об Олеге. Он просто давал. И иногда кормил нормальной едой.

Рома, никогда ничего хорошего в жизни не видевший, переводится в новую школу. Он не похож на остальных, а что ожидает такого человека в классе? Конечно же - издевки и ненависть. Дома ждут пьяные родители и побои, с любой работы выгоняют через неделю-две. Парень давно не помнит, что такое любовь, дружба и счастье; в его душе - только боль, страх и одиночество. Однако, жизнь Ромы кардинально меняется, когда в ней появляется он...

Интересно, кстати, кто будет закатывать его коляску в подъезд в следующий раз. Пойдет же он за продуктами. Потому что судя по объему того пакета, что он держал, хватит ему максимум на пару дней.

Мир, где дети рождаются только у триады в составе альфа/бета/омега. Но бет слишком мало... Пара альфа/омега покупает себе бету — пленного солдата вражеской армии — на аукционе. Станет ли эта покупка счастливой или приведет к огромной беде?

Представьте, что мы живём лишь до тех пор, пока нас любят. Не в переносном смысле, а в буквальном: тебя разлюбили — ты умираешь. И не имеет значения, любишь ли ты сам. И ничего с этим не поделать. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: возрастное ограничение 18+ Работа не предназначена для чтения лицами младше восемнадцати лет.

О том, что призрак может стать ближе всех. И о том, что безумная соседка не так уж безумна.

Он стоял возле двери и переминался с ноги на ногу, сжимая в подрагивающих пальцах ключи. Стоял уже минут пятнадцать и никак не решался открыть свой собственный дом. Кто может жить в обычной городской квартире, кроме её хозяина? Тараканы, вестимо. Генетически модифицированные.

Переезжает Лёша в новую квартиру и думает, что жить хорошо. Сессия сдана, впереди каникулы... Но внезапно всё выходит из-под контроля и выясняется, что вместе со стареньким телевизором и протертым диваном, в квартире живёт ещё и призрак.

— Ты куришь? — оторопело уточняет Спартак. — Чувак, мой брат меня ненавидит. У меня приступы панических атак, во время которых я боюсь дышать, ведь меня преследует маниакальная мысль, что вдох убьет меня. От меня пахнет сотнями альф, как будто я переспал со всем городом. Ах да, ты меня изнасиловал, — Лука горько затягивается. — Но все это просто меркнет и бледнеет перед тем фактом, что я курю, — он хрипло смеется. — Боже, ты безнадежен. Просто не притрахивайся ко мне.

Что может объединять девятнадцатилетнего студента лучшего университета Нью-Йорка и тридцатичетырехлетнего бизнесмена, знающего цену себе и своим деньгам? Может быть то, что они оба являются не теми за кого себя выдают?

Почему я его не ненавижу? Почему вместо него – себя?

Он еще с пару секунд молчит, а потом все же выговаривает: – Анастасий, – и медленно протягивает мне руку. Я даже не успеваю удивиться его имени, потому что ладонь у него замотана промокшим насквозь от крови грязным бинтом.

Есть вещи, которые не хочешь замечать, считая их незначительными. Но однажды узнаешь что-то такое, отчего эти неважные, на первый взгляд, фрагменты складываются в такую жуткую картину, какую и представить себе не мог.

– Что на ней было? – спрашиваю, почему-то уверенный в том, что Саня поймет. – Хрис просил, чтобы ты меня берег, – говорит едва слышно. – Как и всегда.

Чертов шрам жег кожу. Я чувствовал его постоянно. И прекрасно представлял себе выражение лица Сани, когда он увидит мой пересеченный розовой полоской живот. Точно такой же, как и у мелкого.

Какая, блядь, разница, как уложены твои волосы, если после того, как они все отснимут, любой укладке придет конец. А ты будешь лежать на кровати весь в чужой сперме.

Негнущимися пальцами вытягиваю из кармана телефон. Листаю контакты. Позвонить отцу? От этой идеи мне сразу становится паршиво. Кому тогда? Палец зависает над иконкой с номером брата.