SF

Маленькая комната, взрослые дети.

- Ты, блять, человека предложил убить!..

Салли скрытый, нечитаемый. У него высокий воротник, маска на лице, прочитать почти невозможно. Кроме рук. Они - часть личности, они могут передать все эмоции. Но они покрываются шрамами, как какой-либо защитой, отчего Сал больше становится недосягаемым для Ларри. Каждый раз, царапая запястья, Фишер стирает таким образом личность, всё, что осталось от прошлого. А пытаясь рукавами скрыть шрамы, он закрывает и руки. Ларри тянется к нему. За что держаться?.. Руки... покрытые шрамами. Надоело.

"Забегай вниз, как будет свободная минутка", - хрипом ожила рация. "Замётано", - ответил Сал.

Его улыбка, невероятно красивые глаза и громкий смех были самым прекрасным, что Ларри Джонсон увидел в своей жизни.

- Сал, а расскажи мне какую-нибудь историю. - Мне что-то дует немного. В спину. Закроешь окно? - Тут нет окна, Сал. Только дверь. И она закрыта.

— Чувак, мне кажется, что я проклят, — хмуро заметил Ларри, грубо накладывая мазки на холст. Он не был уверен, был ли Салли очередной деталью проклятия или ангелом, присланным за неизвестные пока заслуги, но у Фишера явно была главная роль во всем этом мракобесии. Осталось только выяснить, в чем она заключается.

Они оба были надтреснуты, но, благодаря друг другу, держались и оставались целыми, только наедине позволяя показать свою хрупкость.

от тебя остается в памяти только хорошее

Обдолбанный фетишист, что так любит балансировать на грани, любит кровь и любит мальчишку с голубыми хвостиками с четвёртого этажа. Правда, вряд ли тот узнает о нем. Разве что из новостных сводок.

Обычная и такая примитивная ночь для Нокфилла. Правда для двух подростков, которым так не спится, она не такая уж и обычная

Soulmate-AU, в которой после тринадцатого поцелуя не со своей второй половинкой вы умираете. Ларри, который уже почти и Сал, которой даже не еще.

Сломанный протез — самое худшее, что могло произойти тем утром, не считая вопроса «ты можешь доверять мне хотя бы сейчас?»

Все взрослые думают, что я — тупица и голубой.

Итак, разрешите представиться. Я — Ларри Джонсон. И я втихую передёргиваю на руки своего лучшего друга.

— Неужели ты настолько бешеный, Джонсон?

Не нужно дразнить Ларри за ужином.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы... поцеловать кого-то? — Поцеловать? — Ларри приподнял одну бровь, в задумчивости запуская руку в свои волосы. Он нахмурился, и на мгновение его взгляд расфокусировался. — Э-э, пару раз? Не то, чтобы в школе был кто-то, кого я хотел бы целовать. Ну, есть кое-кто, но... — Я имею в виду... — Сал съежился, подобрав под себя ноги. — Меня.

В жизни всегда есть место смелым поступкам, затишью и моментам, когда нужно наконец что-то сказать. Ларри сидел на диванчике, немного ссутулившись, и голова Сала лежала у него на бедре. Тот выглядел совершенно опустошенным. Последний урок в школе закончился с полчаса назад. Они вместе вернулись домой, и Ларри настоял на том, чтобы спуститься вниз и наконец расслабиться. Музыка, как обычно, была включена. /продолжение в комментарии переводчика/

«Выходи, Кромсали. Мне надо, чтоб ты подышал мне на язык».