Репетитор киллер Реборн

Тсуна в сотый раз пишет «Спасибо» и выводит цветочек рядом. Тихо плачет, когда Кёя показывает жестами банальное и такое ненужное «Привет». // И Хибари понимает, как без слов, одной лишь улыбкой, можно изменить целый мир.

Попытка использовать магию на странном артефакте не всегда заканчивается удачно.

Там много надежды. *** Лили Эванс и Вайпер один и тот же человек.

Скалл утверждал, что является вампиром — но ведь это было просто глупостью, верно? Вампиров не существовало, а каскадер был простым слишком взрослым подростком, одержимым фиолетовым и кокосами, что слишком много о себе возомнил, верно? Верно ведь?

– Из Савады просто ужасный мафиози! – говорит одноклассник. // Или история о том, как мафия играет в «мафию».

Их ребёнок запланирован и желанен (Занзасу кажется, что Тсуна хотела стать матерью именно своему ребёнку, а не этому выводку под названием «Вария-Вонгола»), хотя у него и были свои страхи. Каким он станет отцом? Вдруг таким же разочарованием, как для него в своё время стал Тимотео? Он знает, что не одинок в своих сомнениях — у Тсуны схожие мысли о своём отце.

Даяна пнула тело носочком красивых туфелек, а затем, оглядев коридор, быстро затащила мужчину в комнату. //Говорят, Небо Вонголы неуязвимо. Как оказалось - наглая ложь.

В мире существовали различные демонические твари, — и Реборн знал о том, что обычно ими занималась Церковь, скрывая их от обычных людей. Вопрос только в том, откуда слабак, гражданский, Лакей знал так много о демонах — вопрос был только в том, что же скрывал сам Скалл.

Тсуна старается быть хорошей мамой. Не самой лучшей, самой замечательной, самой невероятной, а хорошей.

Мама сказала, что птица спит. Она была уверена и со странным пылом настаивала на своем. Наверное, Тсуна не должна рассказывать маме о смерти. Если что-то кажется тебе странным, то тебе просто кажется. Воспринимая все как должное, ты лишь облегчаешь себе самой жизнь, которая состоит из переплетения череды случайностей. Тсуна не говорит, что огнестрельное оружие запрещено. Взрослые ведь это знают, правда?

Все в Вонголе знали, что Внешний Советник обожает свою единственную дочь. Не все в Вонголе знали о том, что это не просто слепая отцовская любовь. || Или история о том, как в свои четыре Тсуна сколотила банду.

Этот грёбаный мир когда-нибудь сведет её с ума! Сменить пол и стать Аркобалено, наследуя все воспоминания, а так же проклятье от прошлого владельца, явно не предел мечтаний. Ну, вот почему она не могла стать кем-нибудь попроще? Тем же Скаллом, к примеру? Почему именно он? Почему в этом гребаном мире существует абсолютно точно идиотская, ненормальная пародия на соулмейтов? Тошно. Совсем уж тошно.

В этой жизни она будет строить карьеру — и никто ей не помешает. Даже настойчивый истинный альфа, который, кажется, настроен серьёзно! // Или история о попаданке в Сасакаву Киоко, которую тошнит при мысли о семье, и Реборне, который готов хоть вечность добиваться своей истинной омеги.

Сделка была заключена. В обмен на отречение всего, что было дорого в родном мире, шаман дарует ей золотую жилу. ||| Или немного о том, как смысл денег теряется, когда твой отец самый жадный иллюзионист двадцатого века.

Это точно не может быть любовь. Он слишком рационален для этого чувства.

Скалл странный. И это видит только Фонг.

Элисон была той еще трусихой, ввязавшейся во все это каскадерское дерьмо лишь из-за собственной безотказности. Поэтому неудивительно, что после представления собравшихся наемных киллеров, изменивших родной стране военных и убийственных мастеров ушу она недолго думая, ударяется в бега.

Брата выбрали наследником королевской семьи мафиози, в твоем доме прописались киллеры всех мастей, а количество странных происшествий за одну неделю превышает все возможные пределы. В распоряжении пачка леденцов, ноутбук, навыки взлома и слава лучшего кракера в Японии. В груди запечатанное Пламя Неба, выжигающее хрупкую человеческую оболочку, а древний Шаман проявляет недюженную для такого существа заботу. Что делать? Бороться, Тсуна. Бороться. Ведь изменить свою судьбу способна только ты.

Дурсли всегда тянулись к обычности. Ценили её больше всего. Обычная семья, обычный город, обычный дом, работа. Обычные соседи… хотя нет, с тех пор, как рядом поселилась семья Савада, соседи перестали быть обычными.

Вопреки ожиданиям, Тсуна не плакала, не заламывала руки, умоляя их передумать и остаться, не кричала. Она спокойно смотрела на них, а правый уголок её губ дëргался, словно она сдерживала усмешку. Интуиция настойчиво шептала, что всё встаёт на свои места. А интуиции Тсуна привыкла верить на все сто.