то, что обожаю <3 (разные фэндомы)

Когда Беннер, Старк и Роджерс отчаянно ищут способ охладить врызвоопасного Тони, Тор предлагает свой вариант - йотуна Локи.

Однажды в жизни Энтони Старка появляется неожиданный и далеко не обычный персонаж. Тони даже не догадывается, кто на самом деле теперь живёт с ним под одной крышей. Внимание!!! Отныне у нас есть официальный постер к фику: http://eraofangels.deviantart.com/art/Wild-371494533?q=gallery%3Aeraofangels&qo=0 Автор эскиза - Vagner La Fey http://wagnerlafey.deviantart.com/art/12345-370849592 (я разукрашивала) Спасибо огромное за красоту!

За один месяц Зик понял многое для себя, и самым странным было его увлечение Аккерманом.

Все действуют по правилам Майки: никаких поцелуев и чувств. Кто нарушает правила — выбывает из игры.

Па-чин завистливо вздыхал, прознав про такой своеобразный подарок — денег на посещение публичного дома стоило ещё накопить... Никто ведь не знал до сих пор об их отношениях и о том, что никакая другая блядь, кроме Кен-чина, ему не нужна.

Мои Боги любят красные яблоки.

У Кэйи могло не быть преданного пса, лижущего ему руки. И пусть. Он готов довольствоваться Предвестником ужасающих Фатуи, целующим ему ноги.

"Мы с тобой, как принц и нищий", - однажды с усмешкой заявил Хольт. Сергей вслух возмутился, но мысленно согласился. Впрочем, никакой заслуги Хольта не было в деньгах его родителей, как и вины Сергея в том, что оказался в детдоме. А ещё не существовало толком никакого "мы": Хольт привык играть исключительно сам за себя, Сергей тоже.

Нет ничего крепче в мире, чем любовь Чимина к алкоголю. Но, может быть, любовь к Чонгуку встанет на первое место?

AU где Чонгук - новый загадочный и молчаливый гитарист малоизвестной рок-группы, который мгновенно влюбляет в себя солиста Чимина.

- Хочешь меня поцеловать? - игриво-пошлый тон накрывает с головой и сносит крышу, будто цунами. Чонину сняли брекеты, а Хенджину предохранители.

— я знаю, ты устал, — руки чана вытирают испарину с его пресса, — но даже немножко напряжения этих чудесных мышц унесут малыша на седьмое небо, — хёнджин очень хочет отправить их малыша на седьмое небо. господи, как он хочет, чтобы он это сделал и чтобы его похвалили.

Хенджин получает приглашение на приватную вечеринку в закрытый клуб для студентов, вход в который разрешён только по приглашению и строго в масках, закрывающих верхнюю часть лица.

Это было то, ради чего Хёнджин пришёл сюда. То, чего он хотел. Он хотел трахаться с Крисом Баном, хотел быть в центре внимания этого мужчины, хотел воплотить в жизнь свои любимые мокрые фантазии. И всё же, всё это мгновенно стирается из его памяти, когда он тупо смотрит на человека, которого Крис прижал к стене.

Дункан не может прекратить сражаться, просто не имеет на это права, ведь он ещё дышит. Ради той дождливой ночи на Каладане, ради тех счастливых глаз и улыбки, ради того, что зародилось между ними вопреки всем запретам и условностям…

Стоило признать, Полу нехило досождало то, что в свои восемнадцать его личная жизнь словно стояла на паузе. Основными занятиями служили тренировки и образование, но отношения являлись той частью жизни, где всегда было тихо. За последние несколько месяцев юноша приходил к регулярной мысли, что ему было мало родительской любви. Он хотел чего-то большего. Это чувство, теплящееся в его груди, отчаянно рвалось наружу. И обострялось каждый раз, когда рядом находился Дункан.

Дункан Айдахо и Пол Атрейдес спят друг с другом. Их отношения однажды закончатся, но об этом лучше не думать и, тем более, не говорить.

— Мы с тобой ужасные люди, — говорит Тимми, лениво двигая вниз молнию на его брюках. Он сидит у ног Арми, практически уткнувшись носом в его пах, и сказать, что эта поза возбуждает — не сказать ничего.

Единственное, что выводит Вадика из себя — когда кто-то вслух выговаривает все промахи и вольности в выполнении кейса, приведшие либо к провалу, либо к менее эффективному действу. Одно из многого, что выводит Разумовского из себя — когда нарушают уговор и считают себя умнее безумного гения, думая, что могут уйти за это безнаказанными.

— ваша содовая с мятным сиропом, — улыбка скользит по его лицу как гондола с заливисто смеющимися пассажирами по венецианскому каналу, и чжунли может лишь кивнуть.