Undertale

— Тише, — Инк успокаивающе поглаживает его рёбра. Лижет шейные позвонки, но это не оказывает ожидаемого эффекта.

Этот день с самого утра полетел к чертям...

Санс просто хочет, чтобы его не трогали. Но когда это кто-то слушал Санса?

Хоррор зарычал от боли, в надежде, что это спугнет глючного, но тот статуей сидел на нем и не понимал, почему прикосновения этого ненормального не приносят боли...

В одиночестве, среди колб и пыльных записей схожу ли я с ума? Теряю ли оставшиеся крохи разума? Мораль? Интерфейс утверждает, что это невозможно. Хэх. Действительно так? Ведь я же... Аномалия.

... то пациенты устроят вечеринку, используя вместо украшений туалетную бумагу, то у главврача отношения с одним из медбратьев, то два психа сбегают из-под заключения, после чаепития... Стоп, что?!

Ладно, хорошо, прекрасно. Каким образом он вообще позволил втянуть себя в это?

Настала зима, и мир навеки замер в её объятиях.

Найт остановился передохнуть и залечить раны в пустыне у небольшого оазиса. Но как отреагирует хозяин этого райского осколка в песках?

Мун обреченно отложил книгу и тяжело вздохнул. Сосредоточиться на тексте всё равно не получалось. Буквы скакали под его взглядом, расплывались, а если всё же и складывались в слова, то смысл прочитанного никак не укладывался в его черепушке. Тщетное занятие. Весь день его терзало смутное чувство.

Кросс спокойно шел в свою спальню, после очередного незначительного задания, но внезапно услышал странные звуки из комнаты их Босса. Любой бы забил на это и ушел. Любой. Но не Кросс. Он приоткрыл дверь...

Последний коридор. Санс и Фриск вновь стоят друг напротив друга, готовые вступить в смертельную схватку. Каждый из них полон внутренних противоречий и неприятных воспоминаний, у обоих за спинами толпятся призраки прошлого. Но завершится ли этот раунд так же, как обычно?

Эррор никогда не любил детей, так что был равнодушен даже к собственному сыну. Поэтому, когда Инк попадает в ужасную историю - становится жертвой изнасилования, а после этого ещё и беременеет, Эррор вместо того, чтобы поддержать возлюбленного, производит лишь одно известное ему чувство - ненависть. Но действительно ли всё так просто организованно в душе разрушителя вселенных? Или, может быть, в нём всё же есть что-то светлое, что может заставить его полюбить этого нежеланного чужого ребёнка?

Папайрус беззаботно лежит на своем прокуренном матрасе и придается блаженному безделью, когда его покой неожиданно нарушает давно знакомый ему Санс из параллельной реальности.

Единственное место, где можно спрятаться - спальня. Можно запереть дверь, прикинуться спящим, и у него не будет лишних вопросов, он будет снова дарить тебе это сладкое чувство любви, которое ты так хочешь, взамен того дичайшего страха, что он оставляет с тобой по своему уходу.

Он крайне любопытен, как и любой другой ребёнок. Он залезает под свитер и пробует на зуб позвонки. Он дотрагивается до души. Он любит свою игрушку.

С чего все началось? Сложно сказать. Наверное, с оригинальной Андертейл. Нет, позже. С первых неудовлетворенных фанатов, возжелавших продолжение истории. И это было бы прекрасно, желай они сделать жизнь всех и каждого счастливой на поверхности. Но нет. Они сказали «К черту поверхность», — и вновь заперли всех под землей. Вернули перезапуски и больного на голову Чару. Они это повторяли много раз. Получив власть над миром, они бездумно разорвали его на клочки и породили миллионы вероятностей...

Это маленький пошлый драбл о ночных похождениях всем известных персонажей. (Навеяно ситуативной шуткой из сериала "Доктор Хаус")

Ребенок - это не всегда счастье. Инк встал на перепутье и должен решить оставит ли он расти в себе нежеланного ребенка, рискнет ли ради него жизнью сотен миров. Или избавится от нежелательно беременности и продолжит жить будто ничего не случилось. Казалось, выбор для бездушного существа очевиден....

Джинк понимал, что не должен их хранить. Ни в доме, ни в памяти. Очки в красной оправе. Большие круглые стекла. Тонкий метал душки. Много воспоминаний. Напоминание, укор. — Я не дам этому случится снова. Уже не дал.