Манхвы,Маньхуа и манги

В нём совершенно всё до кончиков пальцев. Если бы можно было заключить в скульптуру его аромат, тембр голоса или даже... стон... Он станет моей лучшей работой. Идеальным, выверенным до каждой складки, до миллиметра, неповторимым шедевром.

Мужчина в ярости почти доходит до пика. Рука ускоряется, и помимо спермы на идеально чистые простыни разлетаются брызги крови. Никогда, слышишь, никогда никто больше не посмеет обладать тобой, кроме меня. Я позабочусь об этом.

— Я все правильно делаю? Эти слова воскресили что-то потаённое, спрятанное глубоко в мыслях Цзиня. Он приоткрыл рот, ловя воздух, и слегка ударился головой о перегородку. Я все правильно делаю? Обычно эти слова звучали беспомощным желанием, в котором выражалась отчаянная потребность одобрения неуверенных решений. В этот же раз они звучали твёрдо, настойчиво. Мэттью широко улыбнулся.

Скрип неудобной кушетки, мятая офисная одежда, еле уловимый шум в ушах мешают сознанию полностью провалиться в холодную бездну мрачного сна. Зуд по всему телу и мелкая дрожь доводят почти до исступления. Зрачок, медленно скользящий к карману пиджака, то и дело скрывается за опускающимся веком. Это невыносимо. Всего две вещи теперь способны унять необузданное желание отравленного, доведённого до истощения организма: красные пилюли, отложенные в сигаретном футляре "на всякий случай", и секс.

«А это уже становится интересно», подумал Грек, когда красные волосы бога войны и пустыни взметнулись на ветру и упали языками пламени ему на плечи.

Они всегда говорили на разных языках.

Время близилось к закату: небо начинало розоветь, окрашивая тепло-фламинговым светом медленно остывающий песок, что неприятно забивался в открытые сандалии Гора. Во рту чувствовалась горечь черного кофе, а в груди под ребрами все к чертям сжигала ревность. Нет, у него, определенно, не хватит сил в ближайшем будущем посмотреть последние серии второго сезона, посвященные совместным сценам Сета и грека. |AU! где «Эннеада» ─ новый проект «Нетфликс». Тайм-код: конец арки невольничьего рынка.

Исида видит Сета в объятиях своего сына.

Гор привык быть терпеливым. Гор не мог злиться на того, кого сам считал подбитой птицей. Поэтому, несмотря на постоянные слезы о каком-то племяннике, Гор лично, на руках, доносил в хлам пьяного бога до кровати. И чем чаще это происходило, тем ближе Гор был к необдуманным поступкам, причиной которых был красноволосый мужчина, его улыбающиеся, потресканные губы, и желание подарить ему то, о чем он так жалобно и долго просил.

(альтернативные события после 51 главы 2 тома)

Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю. Что весь я твой и честь твою делю!

Царство злобы... Царство террора... Боги Древнего Египта славились избирательной памятью и жестоким сердцем. Лишь одно среди них выросло таким огромным, что заслоняло собою лик невероятной Богини Солнца, и билось, кричало так оглушительно, что земля заходилась трещинами. Никто не знал, что это был не Крик, а Зов. Отчаянный Зов чистой любви к одной отброшенной волею судеб душе...

Когда четверо ребят живут в одной квартире.

- Чжань СиСи, как ты думаешь, мечты сбываются? - Ну, ты ведь вернулся обратно, придурок. Так что... видимо, нет.

И вот Вы сидите и думаете: «Блять. После того момента они точно переспали...»

Видеть Цзяня плачущим — невыносимо. Осознавать, что это он, Чжамао, является причиной его слёз — еще невыносимее.