Один поздно ночью на машине.
Одно сообщение.
И одна маленькая...проблема..., касающаяся того, что Гарри может понадобится помощь.
Хорошо, что Зейн всегда готов протянуть "руку помощи".
В конце концов...
Это ведь то, что друзья должны делать друг для друга... Не правда ли?
Схватив стакан, он сделал шаг назад и начал было поворачиваться для выбора столика, но перед его глазами оказалась грудь. Мужская всё время поднимающаяся вверх и опускающаяся вниз грудь.
Уход Зейна Малика из бэнда ранил сердца многих, но больше всего эта новость затронула Гарри Стайлса и теперь вернуть Хазза на свет Божий может только чудо.
Я помню, как ты кричал и умолял Лиама остановить их.
Я помню, как ты упирался ногами и цеплялся пальцами за каждую веточку.
Я помню, как ты смотрел на меня: весь в слезах и крови. Твоя шея была покрыта вздувшимися венами, глаза опухли и покраснели.
- Ты сошёл с ума? - спросил Гарри.
- Да и причём давно, от тебя, ты меняешь меня, удивляешь, волнуешь, ранишь, радуешь, сводишь с ума, возбуждаешь... - тихо прошептал Зейн.
Зейн подходит ко мне. Расстояние уменьшается очень быстро. Малик тянется ко мне. Я закрываю глаза, а затем чувствую мягкую кожу на своей нижней губе. Прикосновения спускаются к подбородку. Спустя секунды я уже не чувствую их.
Зейн слишком сильно ощущает Гарри – словно вся его энергия, которую он обычно тратил на простые, беспрепятственные наблюдения внезапно устремляется до одного, единственного и всецело существующего. Он слишком искренне замечает, каждое крошечное движение Гарри, то, как он говорит, как его пальцы стучат по экрану телефона; каждый его смех, каждый взгляд и каждый раз, когда Гарри облизывает свои губы, если они выглядят немного потрескавшимися.