Эрик и Питер

Ванда собирается на свидание с Куртом. Эрик, кажется, не в особом восторге.

Апокалипсис, пост-канон. В фильмах Питер так и не решился раскрыть Магнето правду, но когда-то же он должен это сделать. Впрочем, получается у него не сразу.

Питер Максимофф - позитивный парень, который, казалось бы, никогда не может вести себя серьёзно. Всегда в центре внимания. Очень обаятельный и харизматичный. Но он никогда не работал не с кем в одной команде. Всегда был одиночкой в таких вещах. Но в Школе Ксавьера для одарённых подростков ему придётся столкнуться с ответственностью, научиться работать в команде и, наконец, повзрослеть...

Эрик узнаёт о своём отцовстве не от Пьетро.

Пальцы невесомо прикасаются к щеке — тихо, стараясь не разбудить. Грубые руки, прошедшие через столько сражений, и, казалось, разучившиеся быть ласковыми, осторожно поправляют одеяло, практически сползшее на пол. Питер все так же спит, недовольно бурча что-то про себя, и Эрик не выдерживает и улыбается, любуясь.

- Ты скажешь ему? - в глазах Чарльза печаль, а на губах горечь от осознания того, что тот же вопрос он адресует себе.

Эрик Леншерр отошел ото всех дел и ведет затворническую жизнь вдали от людей, лелея воспоминания о жене и дочери. Однажды его меланхоличное уединение нарушает шустрый подросток, который свято уверен, что приходится ему сыном. История о том, как Эрик пытается свыкнуться с этим и отыскать в себе отцовские чувства.

Питер не мог похвастаться тем, что знал своего отца или имел с ним хоть какие-то точки пересечения, кроме икс-гена. Но у Эрика Леншерра поводов похвастаться было еще меньше: он не знал, что у него был сын.

- Помнишь… В Пентагоне я сказал, что моя мама... знала парня, который тоже умел управлять металлом, её зовут Магда Максимофф.

Представим на некоторое время, что Эрик знал о существовании Питера с самого начала. Отцовские чувства были всегда. Но отношения все равно не легко строить.

Написано на X-men First Class One String fest. Т17-39 Ртуть, любить папку вопреки всему. 565 слов

— Я твой... — воздух вышибло из груди, как после падения на спину с большой высоты. Последнее слово, короткое, значительное, неоценимо важное, застыло на языке, готовое вот-вот сорваться, но... Оно так и осталось несказанным. Не сейчас, решил Питер, быстро придумывая новый повод. И в голову не пришло ничего лучше, чем: — Я пришел ради семьи.

Пока Эрик остается в школе для мутантов, у Питера всё ещё есть шанс рассказать ему о родстве.

- Я ведь твой отец, не так ли?

- Как мне вообще себя с ним вести? Привет, сынок, ты вчера спас меня из тюрьмы, давай дружить!

Постканон Апокалипсиса. Пьетро очень нужно поговорить с отцом, но (вот сюрприз!)впервые ему не подобрать слов.

Пьетро не способен жить без скорости. Эрик не способен защитить тех, кто ему дорог.

Драбблы о отце и сыне.

Питер пытается признаться Эрику, что он его сын.

И он хрипит, дышит часто и отчаянно, и боль в ноге невыносимая, но он больше не издаёт ни звука, ни писка, не показывает слабину, хотя в его ситуации было бы простительно, ведь, чёрт возьми, ему сломали ногу, его голову снесут через пару секунд, а он смотрит огромными и влажными от страха – а ему страшно – глазами на темнеющий в тусклом небе силуэт отца: то ли выискивает помощь у него, надеясь на чудо, то ли жалеет, что всё-таки не успел, не решился сказать.