БакиНат

Они не понимают его, а он не может найти подходящих слов. Его воспоминания возвращаются, когда он спит; и, в конечном итоге, он находит причину, чтобы заговорить.

Воспоминания, как пропасть, отделяют людей друг от друга на много-много лет. А иногда воспоминания - мосты, соединяющие людей даже спустя много лет.

Иногда в жизни не хватает лишь маленького чуда - шанса, который ни в коем случае нельзя упустить.

У Наташи Романофф проблем было до кучи, и, казалось бы, причём тут бионическая рука Баки Барнса?

Баки не хочет её вспоминать. Всё, что он любил и вспомнил, бесконечно далеко от него. Всё, чему он принадлежал.

... а она всё никак не хотела соглашаться.

Ты зовёшь его именем для щенка. Крикнул «Баки» — и вот он, здесь. Но мне тоже знакома стальная рука. Ей меня обнимал мой Джеймс.

Из Будапешта приходит с пометкой «молния»: скрылась, но обязательно будет поймана.

Барнс выжил, но существует как будто в анабиозе. После того, как половина тех, кого он знал, рассыпались на его глазах, с трудом пытается принять реальность и самому не развалиться на куски плоти и металла. Барнс мало ест, плохо спит и вздрагивает каждый раз, когда Романофф обращается к нему «солдат».

Это — первый настоящий новогодний праздник. Первый и самый лучший. И Джеймсу почему-то хочется назвать его семейным.

За всю свою жизнь Наташа совершила много ошибок. Все они были разной степени тяжести: от убийства до забытого на столе йогурта в Башне, полной голодных Мстителей. Доверие Стиву Роджерсу было где-то прямо посередине. Нет, она не жалела, что впустила его в свою жизнь. Он хороший человек и замечательный друг, но абсолютно точно не знает границ гостеприимства. Когда она доверила ему ключи от своей тайной квартиры в Бруклине, она не имела в виду «можешь притащить сюда своего безумного друга».

Они идут вдвоём по рождественскому Бруклину, и Джеймс сжимает в своей руке хрупкую ладонь.

1943 год. МИ5 даёт приказ Капитану и его Воющим Коммандос обезвредить все известные базы Гидры, а в Лондоне тем временем кипит совсем другая жизнь. >— Я могу попросить об ещё одном танце, мэм? >— Ваши друзья сказали, Вы завтра вновь отправляетесь на фронт. Постарайтесь вернуться живым, сержант Джеймс Бьюкенен Барнс. И тогда мы с Вами станцуем ещё раз.

...и один раз, когда выругался сам. >— Это штрафная банка. В неё нужно кидать по доллару за каждое произнесённое вслух ругательство. >— Роджерс, что за д... — вздыхает Наташа, хмуря брови, но замолкает, когда Стив протягивает ей банку. — Дивная идея.

au, в котором Наташа Романофф, в отличии от Баки, помнит обо всём: и о Красной Комнате, и о КГБ, и о них.

Небольшие спойлеры к Гражданской войне. У Чёрной Вдовы есть привычка возвращать мужчинам воспоминания ударом по голове. Не всегда срабатывает, но иногда в этом даже нет необходимости; в конце концов, Джеймс не смог бы назвать её тем, что легко забыть. Основная идея — «ты мог бы, по крайней мере, вспомнить меня» — КА: ГВ в сочетании с «когнитивной рекалибровкой» в Мстителях.

«Ты помнишь меня?» Такой простой вопрос, всего три слова, но Баки не мог его произнести. Слишком страшно было услышать ответ, причем любой. Но все равно часть его, не самая разумная, хотела знать, помнит ли Черная вдова о том, что когда-то любила Зимнего солдата.

Джеймс видит могилу Наташи. Он знает, что Наташа жива.

Дома у Наташи есть тапочки для всех её друзей.

Наташа молчит лишь о том, что когда-то знала Зимнего Солдата как Актива. И о том, что спустя столько лет у неё вновь зудит рука, когда он рядом. (с)