Если есть в кармане телефон с этими работами, значит все не так уж плохо на сегодняшний день

— Рин, с кем проведешь эту ночь, а? — Варг медленно подходит со спины, отпихивая спешащих на пары студентов, и лукаво щурит серые глаза. Рину ой как не хотелось палиться перед ним, что это полнолуние он проведет не с кем-то, а совершенно один, в давно обжитой пещерке в лесу, недалеко от общежития, как обычно, надрачивая вставший из-за течки член. Впрочем, ему приходилось намного чаще закрываться в комнате, помимо гона, ничего не говоря друзьям, так интересующимся, что же с ним происходит.

Когда тебя начинает донимать извращенец, есть ли шанс, что им окажется парень, по которому ты сохнешь с восьмого класса?

- Ты еще тут? - А где мне быть?

— Во-первых, — сказал этот жуткий тип, — лицо мне не мыши обгрызли, и не любовник кипятком ошпарил. Во-вторых, да — я хам и сволочь, но именно я научу вас, как отбиться от насильника или от альфы, который считает: бить омег можно, и это просто, потому как в ответ не «прилетит». В-третьих, если вы хотите тренироваться со мной, вам придется терпеть. И меня, и мои требования. Тех, кто обидится, рассердится или что-то еще типа того, всегда ждет дверь на выход. Все понятно?

– Душу мою купи, – вырывается. Невольно, неосознанно, едва ли даже совпадая с ходом мыслей. Испуганно замолкаю и таращусь так, что правое веко начинает жечь. Внимательно наблюдает, молчит, осмысливает и, помедлив, соглашается: – А взамен что хочешь?

Раш не празднует дни рождения. У его парня свое мнение на этот счет.

– Ты всегда спишь, – его голос чуть выше моего, тоньше, с совершенно другим оттенком. – Не всегда, – лениво возражаю я, удовлетворенно отметив, что я совершенно прав. Да и охрип немного ото сна. Поэтому контраст такой разительный. Мне нравится «отличаться». Немного совсем, но нравится. Чуть сжимаю его плечо, перехватывает мою ладонь, прижимая своей к коже, мешая убрать ее. Будто бы я собирался это делать, дурак.

– Раздевайся. – Эй, нет! Ты что, больной? – Паника в моем голосе проскакивает вкупе с отвратительными плаксиво-истеричными нотками. Он только посмеивается и садится. – Идиот… Попозируешь мне – и можешь валить. Дались мне твои кости. Эм… – Что, голый попозирую?

Господи, ну почему ты вылепил меня таким жалким? Почему мне не досталось крутого бицепса и мужественной щетины? Хотя бы как у… Как вообще зовут тренера? Джефф? Джексон? Джаред? Что-то в этом духе. Да насрать на его имя – дайте мне его тело!

Сегодня как всегда пополнил счёт телефона парню, который мне нравится. Делаю это не первый раз. Но он не знает, что это делаю я, и вообще не знает, что нравится мне.

– Эй, рыжий? – Чего тебе, дылда? – Когда будут фотки? Если запорол, я тебя самого высеку. Оборачивается и, хмыкнув, показывает мне язык через плечо. Закатываю глаза и, шагнув к нему, быстро, порывисто обнимаю за плечи. Нос касается мягких прядок, и я улавливаю запах шампуня. Люблю рыжих.

- Молодой человек, может, вам помочь? - смотрит, лыбится, как будто тут ему цирк, а я клоун, развлекающий его. Конечно, ситуация действительно идиотская, и, может, со стороны я и выгляжу смешно, но мне-то от этого нихрена не легче!

Талер долго скрывал правду о себе, рискуя потерять лучшего друга. По заявке "Омега, которого все принимают за альфу".

Если бы он бросил меня, я бы понял. Меня бы, наверное, даже стоило бросить. Хотя бы за то, что за все время с того момента как мы познакомились, так и не сказал, что люблю.

Ну, а Адиль... Адиль – это отдельный разговор. Адилю с самого первого дня, было будто больше всех надо. С той самой минуты, когда он негромко, со своим едва заметным акцентом, повторил мое имя, пожимая мою руку.

Какое-то время я надеялся, что это пройдет. Даже пытался молиться, как бы глупо это ни звучало. Но в день моего восемнадцатилетия, лежа рядом с пьяным в хлам Максом на узком диване, прижимаясь спиной к его горячему животу я вдруг, своим обкуренным, едва соображающим от выпитого мозгом, невероятно отчетливо, для моего состояния, понял, что это дерьмо не вытравить из меня ничем. Это понимание просто пришло ко мне из мутного ниоткуда, и я смирился.

Игла легко входит под кожу, и я падаю вниз. В белую пустоту, где, протягивая руки, меня ждешь ты.

– Я знаю, чем обидел тебя, – тихо выговаривает Тор, вдруг решившись. – Я помню. Следует пауза. И в наступившей тишине Богу Грома кажется, будто он слышит стук сердца брата.

- Это твоя сестра, - так же, как я, на грани слышимости сообщает, перекатившись на бок. - Написала, что яйца мне оторвет, если я попробую забраться в твою кровать. - А ты попробуешь?

Они вечно сталкивались в словесной пикировке и не понимали, что таким образом привлекали внимание друг друга. Что может связать обеспеченного парня и сироту, живущего в общежитии? Хм, ну не купание же пьяного Степана в ванне...