смиренно булькаю, идя ко дну

пару слов о море

— Влюбилась, красотка, — Нат плюхнулась на диван, втискиваясь между Барнсом и Уилсоном. — Да, ладно? — в не верящей улыбке расплылся Тор. — И в кого? — Хм? — рыжая задумчиво обвела всех взглядом и остановилась на серых глазах Баки продолжила: — в бесчувственного болвана, который этого не замечает. Барнс нахмурился, а Стив удивлённо посмотрел на друга и хитро ухмыляющуюся Наташу.

Это мягкое прикосновение, не укол иглы, и у него вырывается задушенный звук, быстрый и тихий, колеблющийся в тишине лагеря, и Солдат лишь слегка подается назад, но это замечают. Или же так: Зимний Солдат изголодался по прикосновениям. И некоторые люди решили этим воспользоваться. И под некоторыми людьми я подразумеваю Брока Рамлоу и его команду.

За месяц, что они вместе, Адиль ни разу не прикоснулся к ней, как мужчина касается женщины. Он заботлив, сдержан и молчалив. Иногда целует её, но трепетно, целомудренно, как сестру больше, и это немного сбивает с толку.

Азирафаэль не сразу говорит Кроули, что умыкнул у Фурфура фотографию...

Упади в любовь, радость приносящий. Познай запретный плод, искуситель.

— Ох, нельзя было оставлять тебя одного в девятнадцатом веке. Мьюзик-холл, магия, ужасно дорогие гей-клубы… Все твои самые сомнительные импульсы остались без присмотра. (Фокусы — это искусство обмана, что делает их неподходящими, если вообще возможными, для ангельского рода. Больше века спустя Азирафаэль считает, что лжёт гораздо лучше, чем раньше, но, просматривая старые гроссбухи с отчётами, он понимает, кого он беспрестанно обманывал последние шесть тысяч лет.) Третья часть цикла.

Раньше эта фраза вызывала у Азирафаэля злость. Казалось, будто над ним все вокруг издевались. Но Кроули не издевался, а произносил с какой-то непонятной интонацией, которая смущала Азирафаэля с каждым разом всё больше.

- Что ты просишь меня сделать, прости? – недоуменно спросил Кроули. - Соблазнить меня... мне любопытно, на что это похоже, когда ты используешь свою магию.

И вот же, прошло так много времени. Азирафаэль должен был уже привыкнуть к Кроули, к его нападкам и привычкам, знать его как вылущенного. Но так или иначе вздрагивает сразу, как слышит его голос за своей спиной. Почему же? Лишь неожиданность. Кроули обожает подкрадываться.

После событий из шестой серии второго сезона Азирафаэлю снятся реалистичные сны. Бывший ангел Восточных врат натягивает одеяло до самого носа, наконец позволяя себе дотронуться рукой до дрожащих от недавнего воспоминания губ. Он пытается совершить еще одно чудо, но звук вхолостую разносится по кабинету. Никаких соловьев. Даже для верховного архангела.

- Мы падшие, не забывай об этом. - Забудешь о таком! (с) Рейтинговый кинковый сборник.

Кроули нравится, как новая бабочка Азирафаэля подчеркивает цвет его глаз

Азирафель открывает в себе мир удивительной чувственности. %)

После неудавшегося апокалипсиса Азирафаэль впервые в жизни решается совершить грех, однако у Кроули есть для него интересные новости.

— Уверен, что это хорошая идея? — Надеюсь, что нет, ведь тогда она тебе понравится.

Что делают звезды, когда они счастливы?

Он просто забыл, как прекрасны ангелы. Зря он так. В конце концов, когда-то он был одним из них. Впрочем, в то время у них не было зеркал, да и не привык Кроули ностальгировать и предаваться воспоминаниям. Вся эта хрень с саморефлексией вообще не работает — потому-то он её и изобрёл.

— Ох, — говорит Азирафаэль, — кажется, Кроули переехал ко мне.

Азирафаэль и Кроули пробуют что-то новое. Азирафаэль учится быть решительным, а Кроули — просить то, что ему нужно. (...Азирафаэль откладывает рукопись в сторону, изящно примостив инструменты на памятном блюде в честь Чарльза и Дианы, сделанном художником, который никак не мог решить, кого он изображает — принцессу Уэльскую или молодого Аледа Джонса. “Я полагаю, что, по общему мнению, удовольствие от сексуальной активности заключается в наслаждении кульминацией, а не в отказе от нее”...)